Кристос Циолкас - Пощечина

— Посмотрим.

Они пошли на танцы. Разумеется. За ужином Айша позволила себе два бокала шампанского. Этого было достаточно, чтобы ощутить легкость в голове, но не потерять контроль над собой. Они с Артом съели манговое крем-брюле — одно на двоих, и затем он под столом вложил в ее ладонь две таблетки. Она потерла их подушечками пальцев, потом украдкой сунула в рот, быстро запила шампанским и нервно огляделась.

На нее никто не смотрел, все были пьяны.

Рука Арта покоилась на спинке ее стула. Она откинулась на нее.

После ужина все перешли в гостиничный бар. Она оказалась зажатой между одним из американцев и ветеринаром из Голландии, с которым за всю неделю и двух слов не сказала. Невероятно рослый блондин с печатью ангельской невинности на лице, он выглядел гораздо моложе своих сорока восьми-сорока девяти лет. Говорил он красиво, остроумно, и было заметно, что Айша ему нравится. Она со своей стороны тоже стремилась произвести на него впечатление, старалась быть очаровательной, флиртовала с ним, — возможно, стало сказываться действие наркотика. Она знала, что Арт следит за каждым ее движением.

В полночь всей толпой они вывались из отеля на улицу. Их обволокла липкая влажная духота тропической ночи. Таксисты загудели, привлекая их внимание. Арт жестом велел подъехать двум такси. Голландец залез на заднее сиденье первой машины, и Айша хотела последовать за ним, однако Арт спокойно, но твердо взял ее за руку и отвел в сторону. Вместе с Ивонной и Оскаром они сели во второе такси.

Сидя на заднем сиденье автомобиля, который, казалось, скользил над мерцающими огнями города, Айша почувствовала, как на нее накатывает восхитительная волна эйфории. Такси мчалось по скоростной автостраде, образующей огромную арку над раскинувшимся внизу мегаполисом. В нос ей бил запах пота: ее собственного, Арта, Оскара, водителя. Влажный, сырой воздух, казалось, отяжелел, проваливался с небес в земную твердь, в густую глину, из которой некогда поднялся город, в субстрат тропического леса, который когда-нибудь непременно его поглотит. Бешеная пляска неоновых огней была смелым актом неповиновения, дерзким вызовом этой неизбежности. Такси съехало с эстакады, и Айше показалось, будто они все стремительно падают в лежащий внизу пылающий мир.

На улицах — миллионы душ. Возле ночных клубов курят толпы молодежи. На тротуарах сидят и болтают женщины; у них на коленях спят дети. Лотки на каждом углу источают запахи мяса, рыбы, имбиря и лимонного сорго. Последний раз Айша была в Азии еще до рождения Адама, но она помнила то ощущение свободы, полнейшей раскованности, которое охватило ее посреди этого хаоса из грязи, жары и шума. Первые несколько дней по возвращении домой Австралия казалась ей стерильной, выскобленной. Арт, сидевший впереди рядом с водителем, обернулся к ней. Она ответила ему восторженной, радостной улыбкой.

Такси затормозило на небольшой пыльной улице, утыканной барами и кафе. За выставленными на улицу столиками сидели и пялились на вездесущие телевизионные экраны скучающие официанты из местных и пьяные белые туристы. Айша глянула на самый большой экран. Показывали новый фильм с участием Брэда Питта. Его голос тонул в механических ритмах оглушительной музыки, вырывавшейся из клубов. Обычно Айша не выносила стиль «техно», но сейчас, неожиданно для самой себя, начала раскачиваться и прихлопывать в ладоши в такт сумасшедшему ритму бездумной танцевальной мелодии. Вслед за Артом они поднялись по узкой лестнице туда, где гремела музыка, и она, не в силах противиться заразительному ритму, сразу вышла в танцевальный круг, где уже отрывались на всю катушку пьяные европейские туристы и молодежь. Толпа ее не смущала. Она закрыла глаза, нашла для себя место среди дрыгающихся тел. Визгливый голос вокалистки вопил на весь зал: Любовь моя, любовь моя, любовь моя.

К ней пробрался Арт. Она ощутила его присутствие еще до того, как открыла глаза. Арт танцевал с ней. Ивонна танцевала с ней, Оскаром и голландцем. Они все танцевали с ней, вокруг нее. Она вновь закрыла глаза. Любовь моя, любовь моя, любовь моя. Наркотик не привел к утрате самоконтроля — казалось, напротив, прояснил ее сознание. Каждой клеточкой своего существа она воспринимала окружающий мир, свет, звуки, ощущения. Она сто лет уж не танцевала, но сейчас отметила, что уверенно, непринужденно двигается под музыку, что все ее телодвижения естественны и грациозны. Арт тоже танцевал неплохо, это ее порадовало. Когда они будут с Гектором на Бали, она непременно должна повести мужа на танцы. Его талант танцора, умение владеть своим телом, его пластика всегда вызывали у нее гордость. Гектор любил музыку и, танцуя, возвещал об этом всему миру. Арт хорошо танцевал, но с Гектором ему не сравниться. Она вновь закрыла глаза. Любовь моя, любовь моя, любовь моя.