Станислав Родионов - Избранное

— А чем плохо-то? — уже назло спросил я.

— Ах, оставьте! — бросила цыганистая и разглядывает мою спецодежду.

— Между прочим, вчера стиранный, — ответил я на ее взгляд.

— Вы должны нас понять, как матерей, — мирно сказала старшая, видать как уполномоченная.

— Я не всякую мать понимаю, дамочки.

— Мать — это свято, — вскипела рыжеволосая, крупная.

— Это вы бросьте, уважаемые. Я встречал матерей похуже дикарей. В моем доме живет такая — в соску пива наливает, чтобы дите спало покрепче.

— Ни одна мать не пожелает ребенку плохого, — опять умиротворяет старшая.

— Вы-то желаете, — спокойненько заявил я.

— Как? — чуть не хором они.

— Хлопочете, дорогие мамаши, о первой сущности, позабыв про вторую.

— Не понимаю, — призналась уполномоченная.

— Тогда расскажу вам байку, от знакомого мужика слышанную…

— Что такое байка? — спросила та, которая походила на переспелый кабачок.

— Байка — это вроде анекдота без матюков.

…Жил-был у благородных родителей сын. Они из него большого человека делали. Чему только не учили… А он, язви его под сваю, к земельке пристрастился. Горшки да ящики завел и ростил в них чудеса. Грибы разные, цветы мохнатые, ягоды винные… Верите ли, в ящике вывел плод размером с фару от ГАЗ-69, а вкус — как у картофельного пюре на сливочном масле. А родители взъелись. Будто земля грязная, будто в ней микробы… Ну, общими усилиями и ликвидировали все горшочки с ящичками. Согласился сын на должность большого человека. Только как-то ночью мамаша как заорет на весь дом нутряным криком от дикого страха… Народ сбежался. А ей в одно место впилась игла наподобие шприцевой. Глянули под кровать, а там кактус африканский растет с небывалой скоростью. Ну?

Дамочки молчат, переваривают.

— Наши дети нам кактусов не подсунут, — не вытерпела та, у которой в сумке трехногая курица.

— Не скажите, дамочки. Коли вы им жизнь испортите — промолчат?

— Чем испортим? — сурово спросила старшая.

— Вот эта мамаша толкает в артисты… А вдруг талантов не хватит? Вот и неудачник. А физика? Она ох каких способностей требует, там элементарных частиц вагон, и одна другой мельче. Рост сто девяносто… А есть ли у него дарования в спортивном интересе? Коли нет, то упрется жизнь в ребят бампером и хрустнут их судьбы.

— Боже, он нас учит! — изумилась цыганистая.

— Говорила всем кума: одолжите мне ума, — согласился я.

Эти дамочки оказались не дамочки, а куры пернатые. Кусок у соседа вытащат да своему дитю в рот запихают. Ни вперед не смотрят, ни назад не оглядываются. Родительская любовь. Ей-богу, не пойму, чего ее святой зовут. Любят-то детей собственных, своих, кровных. Или любовь детей к родителям. Любят-то своих родителей, собственных, кровных. У зверья и птиц то же самое — за своего детеныша хвост тебе оторвут и рога обломают. Это идет от натуры, от природы. Какая тут святость? Инстинкты по-научному. А вот когда чужих детей любишь, как своих, когда чужих стариков бережешь, как собственных, — тогда и святая любовь. Поскольку она от души, от общей любви к людям.

— Он, наверное, бездетный, — решила цыганистая.

— Три сына, как и положено, — внес справку я.

— И кто же они у вас? — опять цыганистая.

— Младший настраивает автоматы, средний роет алмазную руду на Севере, а старший водит корабли по океанам.

— Видите, старший сын тоже в люди вышел, — разъяснила мне крашенная под рыжинку.

Тут я мысленно поперхнулся: выходит, что двое других как бы остались в нелюдях. Злоба, худая попутчица, оседлала меня. Ну, думаю, пора этой пресс-конференции бензопровод перекрыть. А спеленькая, на кабачок похожая, сразу усекла мое настроение и спрашивает елейно:

— Николай Фадеевич, но чем вы их привлекли, чем?

— Да поймете ли? — вслух усомнился я.

— Поймем-поймем, — закивали головами.

— Дамочки, я поменял сущности местами.

Глядят на меня, как на заговоривший карбюратор.

— Как бы вам попроще… Я пляшу не от дела, а от человека.

Дамочки нахохлились, вроде курей на лекции.

— Ребят как заманивают в профессии?.. Допустим, в токари? Станок, мол, детали, металл, резцы… А мальчишка глядит, не каков металл, а каким человек стал. На токаря глядит. Ему ж охота походить на своего героя. Он как бы прикидывает: постою у станка и таким вот сделаюсь. Поэтому покажи мальчишке станок никелированный, на одних кнопках, а рядом токаря замухрышистого — в жисть не пойдет…

— Хотите сказать, что наших детей прельстил ваш внешний вид? — не утерпела цыганистая.