Анатолий Елинский - Рассказы

Речник скучал, решал сканворды, увлеченно играл с маленьким Сережей в «морской бой».

Однажды пообещал жениться, если Марина скажет, в каком слове семь букв «о».

Марина бросилась на вахту к телефону, стала звонить знакомым филологам.

— Обороноспособность! — выпалила она с порога.

Но выяснилось, что тело пошутило.

Слово оказалось роковым. Сразу после выпускного молодым специалистом речного флота заинтересовался военкомат, и шустрый малый скрылся. И от Марины, и от призыва.

Видели его общие знакомые. В армию не пошел — откупили родители. Работает наладчиком лифтов. О Марине не спрашивал.

Человек шагнул из морозного тумана в автобус пятого маршрута, и в салоне сразу стало тесно.

Ухватившись руками в грубых перчатках за поручни, он внимательно изучал запрятанных в шубы аборигенок.

К сибирской зиме человек-гора был подготовлен основательно.

Из ворота кожаного плаща с подстежкой, почти достигавшего пола, выбивался пушистый красный шарф. В конце этого темно-рыжего великолепия тускло блестели шикарные штаны из плотной кожи, лежавшие на остроносых ковбойских сапогах с кокетливыми металлическими цепками.

Огромная лисья шапка с опущенными ушами обрамляла рубленое, рельефное, бурно пожившее лицо с нехорошими прожилками. Колючие глазки великана шарили по теткам.

Ковбой вышел на Мира у телеграфа, я — за ним. Он сел на дремавшую у киоска «Мороженое» лошадь и поскакал в сторону краевой администрации.

Я протер очки.

Тяжело ступая, человек-гора уходил к центральному рынку, и никакой лошади не было.

«В Норильске — сильнейшая пурга, — сказало вечером телевидение. — Пятый день задерживаются вылеты всех северных рейсов…»

Всклокоченный гражданин сидит за гладильной доской. Это, надо понимать, его письменный стол.

Доска стрелкой неисправного компаса устаканена между польским шкафом и российской кроватью. Шкаф, получается, запад. На севере — морозилка. С нее телеящик пугает новостями НТВ. На юге, спиной к батарее — автор. Творец.

Он отрешенно смотрит на лист бумаги. Скребет щетину подбородка. Подозреваю — не умывался. Рассеянно пытается взгромоздить на мощный нос вторую пару очков.

Перед ним пульт к телевизору, тарелка с засохшей овсянкой. Мобильник.

Что-то пишет человек, нервно вытирая кончик гелевого стержня о теплую рубашку.

Но что это?… нет, ну что он делает?!!!

Рвет исписанные листы.

Это ужасно!

Ему бы печку, или камин.

И таланта капельку.

Антананариву, Мадагаскар

«Зима в Красноярске…» — из стихотворения Ивана Клинового