Джонатан Летем - Спрей

— Ну вот, — сказал я. — Добилась своего.

— Ничего я не добивалась, — сказала Адди.

Мы поставили баллончик на стол.

— Сколько, они сказали, длится действие? — сказал я.

Я старался не смотреть на Люсинду. Она была у самой моей головы.

— Около двадцати четырех часов. Сколько сейчас времени?

— Поздно. Я устал. Не говорили они «двадцать четыре часа». Примерно день, так они сказали.

— Это и есть двадцать четыре часа.

— Наверно, имели в виду, что на следующий день пройдет.

— Не думаю.

Я посмотрел на телевизор. Посмотрел на запонки. Посмотрел на задницу Чарльза.

— Наверно, оно от солнечного света сходит.

— Может быть.

— Наверно, его не видно, когда темно, в полной темноте. Пошли в постель.

Мы пошли в спальню. Все вчетвером. Я снял туфли и носки.

— Наверно, оно просто к одежде пристало. Если одежду снять и оставить в другой комнате…

— Попробуй.

Я снял штаны и пиджак. Люсинда пристала ко мне, а не к одежде. Ее голое розовое колено торчало между моих голых ног. Я начал снимать рубашку. Адди посмотрела на меня. Лицо Люсинды лежало на моем голом плече.

— Оденься, — сказала Адди.

Я опять оделся. Адди не стала раздеваться. Мы лежали поверх покрывал в одежде. Поверх нас лежали Люсинда и Чарльз. Я не знал, куда пристроить руки. Интересно, подумал я, что чувствует Адди по поводу размытого лица Чарльза, его открытого рта? Хорошо все-таки, что Люсинда не размыта.

— Выключи свет, — сказал я. — В темноте нам их не будет видно.

Адди выключила свет. В комнате стало темно. Чарльз и Люсинда светились над нами розовым. Светились в черноте вместе с вибратором на тумбочке и посверкивающим циферблатом моих часов.

— Закрой глаза, и все, — сказал я Адди.

— Сам первый закрой, — сказала она.

Перевод Анна Асланян .