Никколо Амманити - Да будет праздник

– Он срет.

– В смысле???

– Ни фига он не обдумывает. Он срет. Видишь у него в ногах сумку Vuitton? Это калоприемник.

Фабрицио стало не по себе.

– Бедняга. И все же странный он тип. Подумай только, что никто не прочел и строчки из его нового романа. Даже издатели.

Бокки прикрыл рот рукой, чтобы скрыть отрыжку.

– После смерти выяснится, что он ни хрена не написал, спорим?

– Написал… Написал… Будь уверен. Все, что пишет, он перегоняет на флешку и удаляет с компьютера. Он параноик, панически боится потерять написанное. Видишь у него на шее золотой медальон? Это флешка от “булгари” на 40 гигабайт, он с ней не расстается.

Симона тем временем вернулась с тарелкой, на которой лежал одинокий шарик моцареллы.

– Не представляете, сколько там вкуснятины. На одной тележке жарят артишоки, моцареллу и цветы тыквы. Мадонна, как мне нравится жаренное во фритюре. Все бы съела. Жаль, что нельзя…

Бокки выудил из коктейля кубик льда и провел им по шее, словно уже настал жаркий август.

– Почему?

– Ты еще спрашиваешь! Я прибавила триста граммов. Не видишь, какие жиры? – Актриса предъявила хирургу плоский, без намека на жир живот. – Можно записаться на липо?

– Да ради бога, Симона. Только, по-моему, единственные жировые клетки, которые у тебя остались, – там. – Он показал на череп. И серьезным голосом предложил: – Могу записать тебя на липосакцию мозга.

Актриса хихикнула:

– Грубиян.

Хирург встал и потянулся.

– Пойду, что ли, пройдусь. Еще увидимся.

Фабрицио обнял Симону за узкую талию.

– Давай тоже прогуляемся? Что скажешь?

Она положила голову ему на плечо.

– Давай.

Они пошли туда, куда нес их поток гостей. Фабрицио чувствовал, как от волос актрисы идет приятный запах шампуня, алкоголь сделал мысли легкими и поправил настроение. Их то и дело останавливали встречные, здоровались и делали им кучу комплиментов. Никто не мог удержаться от того, чтобы сказать, какая они прекрасная пара.

“Возможно, они и правы, Симона подошла бы мне в подружки”.

У актрисы из Субиако было немало козырей. Во-первых, она была полнейшей идиоткой, а Фабрицио обожал идиоток, они жадно приникали к нему, как лошадь-ломовик к поилке. Достаточно было одного: не слушать их, когда они начинают вещать о вопросах мироздания. Один из главных недостатков идиоток – врожденная склонность к абстракциям, к рассуждениям о чувствах, характере, смысле жизни, гороскопах. И как правило, они совершенно лишены здравого смысла и самоиронии. Так что они не начинают пилить вас из-за каждого вашего промаха. В повседневной жизни с ними вполне можно управляться. К тому же Мариано Сантилли, кинопродюсер, проживший с Сомаини целый год, рассказал, что в домашней обстановке Симона идеально вписывается в интерьер. Совершенно не раздражает, едва переступив порог, переходит в режим standby. Дай ей только пульт от телевизора и беговую дорожку – и она будет бегать часами. Не ест, работает как зверь, а когда не работает – занимается в тренажерном зале. И Симона – самая сексуальная женщина Италии, это не последний аргумент в ее пользу. Ее календари висят повсюду. Миллионы мужчин мастурбируют на нее до изнеможения и будут клацать зубами, как гиены, узнав, что он – тот счастливчик, который спит с нею.

“И это мне нравится”.

Если уж на то пошло, Артур Миллер тоже был женат на Мэрилин Монро.

– Слушай, Симона. Почему бы тебе не стать моей девушкой? По-моему, мы стали бы идеальной парой.

– Ты думаешь? – Актриса, казалось, была польщена и в то же время растеряна. – Правда? Ой, какой ты лапочка. Правда, не знаю, поладим ли мы… Мы же противоположные знаки зодиака… И потом, ты гений, пишешь книги, а я простая девчонка, мне нечего сказать. Что тебе делать с такой, как я?

– Открою тебе секрет, Симона. Даже писатели, кажущиеся такими далекими, по сути не что иное, как современная версия сказителей… Люди, рассказывающие сказки, чтобы не работать. – Фабрицио привлек ее к себе. – Ты бывала на Майорке? – Тут он краем глаза заметил, как на террасу входит Маттео Сапорелли.

– Я…

Продолжение ответа Сомаини потерялось, словно турбина выпустила воздух ему в уши. Он отпрянул и потрогал себе лоб.

– Кажется, у меня жар, – озабоченно пробормотал он. – Извини… Минутку. – Фабрицио неверной походкой двинулся в сторону тележки с крепкими напитками.

“Надо же было явиться на этот проклятый праздник”.

Реакция Чибы окажется более понятна, если знать, кто такой Маттео Сапорелли, а главное, сколько ему лет. Мэту, как его звали друзья, было двадцать два. Вдвое меньше, чем Фабрицио. Он был настоящим юным дарованием итальянской литературы. Появился из ниоткуда со своим романом “Злоключения человека вкуса”, про повара, который в один прекрасный день просыпается и обнаруживает, что утратил способность воспринимать вкус, но продолжает готовить, скрывая это ото всех. Книга стремительно, как шаттл в ионосферу, взметнулась на верхние позиции рейтингов и так там и застряла. В один год дебютант сумел взять “Большой шлем” национальных литературных премий: “Стрегу”, “Кампьелло” и “Виареджо”.