Андрей Никулин - Я - АЛКАШ

Где-то через полтора часа я вдруг вспомнил о наших дамах. Я рванул в сауну, и, открыв дверь в предбанник, увидал то, чего очень опасался. Все три девочки, разрумянившиеся и разомлевшие, сидели, укутавшись в банные полотенца, на деревянных скамеечках, и мирно распивали непонятно откуда взявшуюся бутылку водки. Повариха Тома держала в руке полную рюмку и смотрела на меня осоловевшими глазами.

- О! А вот и муж твой пришёл! – Тома была ещё в первой стадии, то есть весёлая. - Давай раздевайся и с нами париться!

- Не, Том, я не хочу, - я повернулся к жене и покачал головой. - Я ж просил, а…

- У тебя жена отличная девчонка! – Тому уже явно понесло. - И подружка у неё отличная. Давай, давай, тащи своего друга сюда! Нам как раз мужиков не хватает!

- Он спать лёг, - с ходу придумал я. - «Вот только групповухи мне тут и не хватало!».

- Ну, тогда будешь один отдуваться, - Тома с трудом поднялась со скамейки и стала стаскивать с меня футболку. Жена и подруга мерзко хихикали, и я понял, что они уже совершенно пьяные.

Тут послышался сначала неуверенный стук в дверь предбанника, а потом и испуганный голос Шурика:

- Андрей, там механик в ЦПУ. Тебя спрашивает!

Я велел девкам тут же хватать свои вещи и дёргать в мою каюту. Слава Богу, Тома тоже ещё не дошла до кондиции, в которой ей становилось всё и вся по фигу, и весть о шатающемся механике повариху немного отрезвила. Женщины засуетились как перепуганные курицы, похватали свои шмотки, и как были в банных полотенцах, бросились из сауны. Мальчик Шурик глядел на трёх выскочивших прямо на него полуголых див широко раскрытыми глазами. Я показал девкам дорогу куда сматываться, а сам направился в машину.

- Ты почему не на вахте? – спросил механик, всем видом показывая, что поинтересовался он так, для проформы.

- Да тут кэп гостей своих парил, вот я и посмотрел всё ли в порядке в сауне, - бодро ответил я, стараясь не дышать в сторону меха.

- Ааа, - протянул Леонидыч, достал из мятой пачки папиросу и закурил.

- Вот красим тут помаленьку, - промямлил я.

- Я вот что подумал, - механик вздохнул и посмотрел на меня. - Весной, в затоне я тебя отведу на комиссию, чтобы ты на «третьего-третьего» сдал. Не хрена с высшим образованием в мотористах объебаться.

Тут надо вспомнить, как я устраивался на ледокол. Поначалу механик ни как не мог взять в толк, как это я дипломированный инженер-механик и хочу устроиться к ним на судно простым мотористом. В общем, точно такая же реакция, как и на «Отдыхе». Ну, не вдамёк было взрослым дядям-начальникам, что мальчику, то есть мне, просто напросто надо было куда-то приткнуться, а так как он больше ничего делать, как обслуживать дизеля, мальчик не умел, то и выбор его был осмысленный, а вот здоровых амбиций и желания делать флотскую карьеру у мальчика не было абсолютно. Так вот механик ледокола решил мне помочь эту самую карьеру сделать. Я сопротивлялся, как мог, но Леонидыч был непреклонен, да к тому же, когда человек, хотя и заблуждавшийся относительно вас и ваших истинных желаний, хочет вам, причём искренне, только добра и старается помочь, то как-то становится неудобно его разочаровывать. Механик же развил бурную деятельность. Узнав, что меня во время службы на Черноморском Флоте исключили из комсомола, я, правда, умолчал об истинных причинах, механик заставил собрать комсомольское собрание экипажа и принять меня в ряды ВЛКСМ заново. Не думаю, что такое вообще возможно, но факт остаётся фактом, я опять стал комсомольцем.

- Ему же в загранку ходить. Как без Комсомола то? - объяснил Леонидыч комсомольскому собранию нашего ледокола. Все радостно проголосовали «за», и потребовали, чтобы я проставился по такому случаю.

Потом механик принялся обучать меня хитростям профессии, от его каждодневных уроков меня спасло только то, что мы пошли ломать льды. В «ходу» были совсем другие заботы и у меня, и у меха. Но как видно затею сделать из меня настоящего специалиста Леонидыч не похерил, и вот ему пришла очередная задумка, отвести меня на комиссию, чтобы я получил диплом третьего штурмана-третьего помощника механика, то есть получил бы самый первый командирский чин. Я изобразил неописуемую радость, не обижать же старика.

- Мне бы тогда надо подготовиться, а то ведь многое забыл, - я решил подыграть.

- Конечно, конечно, - механик принял мои слова за чистую монету. - Я дам тебе книги, будешь на вахте заниматься.

- А как же покраска, - спросил я, не веря своему счастью.

- Покраску отставить, и без тебя есть кому, - механик посмотрел на Шурика суетившемуся тут неподалёку.