Андрей Никулин - Женщины лучше мужчин

(Сочинение на тему)

Андрея привезли в психушку как всегда утром на такси. Перед поездкой он естественно выпросил денег на «четвёрку» и даже сам за ней сходил в ларёк, пока жена складывала уже привычный набор вещей в сумку. Половину чекушки выпил, а остатки перелил в маленькую фляжку, чтобы пронести с собой в палату. Жена видела все его манипуляции, но промолчала. В «приёмном покое» его уже ждала подруга жены, хозяйка мужского «тихого» отделения психиатрической лечебницы. Он называл её «мой лечащий врач». Последние лет пять все его запои заканчивались тем, что он ложился в дурдом «под капельницу». Это называлось – «почистить пёрышки». Его помещали в палату к таким же алкоголикам. Но так как всё это хорошо оплачивалось, то понятно, что палата была очень приличная и внимание повышенное. Но основной причиной его появления в этом заведение было то, что только здесь, под присмотром врачей, можно было без потерь перенести надвигающийся Delirium tremens: буквально «трясущееся помрачение», в простонародии «белая горячка». Андрей был запойным алкоголиком, но самое главное он был опытным «запойным алкоголиком», и поэтому прекрасно знал, что именно его ожидает, после того как он с помощью капельниц и медикаментов прервёт многомесячный запой. Оставалось 3-4 дня до того, как наступит «помрачение сознания».

В этот приезд повезло, и в палате оказался только один пациент. Когда привели Андрея он спал, или делал вид, что спит. Андрей положил вещи в тумбочку, разделся и тоже лёг на кровать. В этой привилегированной палате и койки были по высшему классу, не те развалюхи с продавленными пружинами, на которых располагались обычные пациенты. Собственно говоря, как таковых «дураков» в отделении было всего ничего. Настоящие «тихие» хроники занимали лишь одну палату. Они порой безмолвно слонялись по коридору, застенчиво улыбаясь, а в основном лежали на своих дореволюционных кроватях, и их почти не было видно. Это Андрей знал по предыдущим посещениям «жёлтого дома». В основном здесь находились алкоголики, наркоманы, люди, косящие кто от армии, а кто и от тюрьмы.

Выпитая водка подействовала, Андрей всё-таки сумел допить остатки прямо в «приёмном покое», под укоризненные взгляды жены и её подруги. Потом ему поставили первую капельницу, а дальше наступил пока ещё глубокий и спокойный сон. Но это было только начало выхода из запоя, к счастью в организме ещё бродил алкоголь, хотя бы маленькая доза. Вот когда его не будет, наступит ужас.

Андрей проснулся от взгляда. Сосед сидел на своей кровати и пристально смотрел на него.

- Как вы себя чувствуете? – голос был приятный, интонация вежливая, плюс необычное обращение на «вы». В больницах люди как-то быстро переходят на «ты», обстановка сближает. А вот внешность у мужчины была оригинальная. Худое тело, яйцеобразная голова с остатками редкой растительности, щетина седых волос на щеках и очки с одним разбитым стеклом на говорящем о национальности носе.

- Давайте знакомится. Меня зовут Семён, - и субъект чуть привстал, имитируя поклон.

- Андрей.

- Очень приятно. Вы, я понимаю, тоже по алкогольной части?

- Да. Из запоя надо выйти. Уже третий месяц пью.

- Если вы нормально себя чувствуете, то я сейчас чайку организую, - и яйцеголовый Семён, достав из своей тумбочки, пустую литровую банку, вышел в коридор.

Андрей знал, что чаепитие одно из основных ритуалов «психушки». Пили даже не чай, но чифир. Хотя, по правде говоря, на «зоновский» напиток то, что пили здесь, не походило. Но всё равно крепость всегда была ошеломляющей. У Андрея с собой была солдатская кружка, он хорошо знал, какой чаёк любят пить обитатели «городской психиатрической больницы №2». Вскоре пришёл Семен, держа банку, из которой шёл пар за краешек горловины.

- О, я смотрю у вас и кружка есть!

- Я тут не первый раз. И давай на «ты».

- Давай. А у меня чаёк славный. Цейлонский. У вас в городе такого нет.

- А ты откуда?

- Я вообще-то питерский. Но здесь живу уже полгода. Нет, не в «дурке» конечно, а в вашем городе. А чай мне по случаю достали.

Они насыпали заварки каждый в свою кружку, и залили кипятком из банки. Что бы чай лучше заварился, кружки накрыли книгами, которые в беспорядке валялись на прикроватной тумбочке Семёна, фамилии авторов о многом говорили. Разговаривать Андрею не хотелось, он достал свою тетрадь с записями и стал читать.