Андрей Никулин - Я - АЛКАШ

Когда я теперь вспоминаю те годы, то мне всё время кажется, что всё это происходило не со мной. Я как-то со стороны вижу того задёрганного жалкого ещё сравнительно молодого мужчину, находящегося в состоянии вечного похмелья, с трясущимися от абстиненции и страха руками.

июль 1995г.

Он стоял под яростными лучами июльского солнца на углу перекрёстка, и хотел только одного – выпить. Ноги подкашивались, липкий пот ручьями катился по спине и промокал несвежую рубашку, а перед глазами плыли разноцветные круги. Он судорожно сжимал в кармане деньги, удачно вытащенные сегодня утром из кошелька жены. Только в них его спасение, но выпить было ещё нельзя. Ему предстоял очередной нудный разговор с кредитором. Он боялся этого человека. И потому к мукам похмелья добавлялся страх перед неизбежной встречей.

Он пришёл на встречу раньше срока, так как знал, что его кредитор, приблатнённый водочный коммерс очень строго соблюдал бандитские требования ко времени. На «стрелке» ждут не больше 15 минут, а потом включают счётчик за опоздание. И вот Он, выехав из дома с запасом, уже с полчаса ждал, стоя на жаре, сглатывая подступающие рвотные позывы. «Мудак», а иначе Он кредитора, про себя, разумеется, и не называл, прибыл чётко в назначенное время. «99-ая модель цвета мокрого асфальта», последний коммерсантский шик, подкатила минута в минуту. А Он как раз на секунду засмотрелся на пышногрудую девушку и поэтому чуть было не получил бампером по ноге. Машина затормозила в считанных сантиметрах. Из открытого окна машины показалась рука, которая величественным жестом скомандовала «Садись!». Он, подобострастно пригнувшись, открыл дверцу с переднего пассажирского места и почувствовал, как на его лице непроизвольно складывается гримаска заискивания. Ох, как Он себя ненавидел в такие минуты! Ещё больше Он ненавидел только того, кто сидел за рулём блестящего на солнце автомобиля.

- Залезай, бить не буду! – протянутая Им рука осталась без ответа.

Он нервно и поспешно протиснулся на сидение и краем глаза уловил, что сзади ещё кто-то сидел. Напряжённые нервы отреагировали мгновенно, Он судорожно вздрогнул и обернулся. На заднем сидении расположились два парня, похожие на лицо, но совершенно противоположные по комплекции.

- Не бзди, это мои друзья, - кредитор громко заржал как племенной жеребец, радуясь Его испугу.

- Ты, Фатов, хорош пацана пугать. Нам с ним ещё дела делать, - сказал тот, что потоньше.

- Да его хер испугаешь! Я ему говорю, что бы пить бросил, пока со мной не рассчитается. А ему по хую! Тут недавно у меня же и стрелял денег на похмелку, - когда у кредитора Фатова было хорошее настроение, он любил и пошутить.

- Молодец пацан, не унывает! – засмеялся тот, который потолще.

- А чего ему унывать. Он теперь, пока мне должен, как у Христа за пазухой. На него же тут ещё братва наехала, а там, я вам скажу, ребята крутые, так я его отмазал. Сказал, что пока он мой. А они пусть в очередь становятся, - Фатов врал, при встрече с татарской бригадой он перебздел не меньше Него, да и тем браткам Он не был должен, там был другой расклад.

- О, да он крутой парень, если его столько народа ловит. Много ещё народа кинул, а? – в глазах Толстого сквозил неподдельный интерес.

- Я не кидал, - Ему очень хотелось послать всех троих на хуй, пойти и выпить стакан тёплой водки.

- А куда же ты деньги взятые дел? – Тонкий явно был конкретным парнем.

- Бизнес не пошёл, - «Как же мне надоело отвечать на одни и те же вопросы!»

- Да пропил он всё! – «А этот «мудак», всё никак со своего любимого конька не слезет!»

- Такую сумму надо умудриться пропить, - заинтересованно глядя на Него, задумчиво произнёс Толстый.

- Я вот месяц назад в Москве, с тремя пацанами завис в кабаке, хотели для интереса миллион пропить, так…- но Фатову не дали рассказать про свой героический запой.

- Ладно. Давайте к делу, - Тонкий действительно не любил пустого базара.

- Завтра ты поедешь с этими парнями в соседнюю область. Там есть одна тема, можно за один раз весь долг отработать, - Фатов принял деловой вид.

- Как? – Его слабо интересовало «как», Его интересовало, когда он сможет выпить.

- На лыжах любишь кататься? – неожиданно спросил Толстый.

- На каких лыжах? – Ему показалось, что у него с похмелья начались слуховые галлюцинации.

- На лыжи будем тебя ставить, корифан! – Фатов опять дико засмеялся и с силой хлопнул Его по плечу.

- Не слушай их. Меня слушай. Теперь я твой царь и бог, - влез Тонкий.