Александр Трапезников - Похождения проклятых

— Если умеешь молиться, — добавила Маша. А Алексей слушал внимательно, не перебивая, напряженно.

— Я сказал, что поначалу она хорохорилась? — продолжил Яков. — Да, так оно и было. Но после-то взяла и повесилась. Через пару дней после моего отъезда в Израиль. Это я уж потом узнал, здесь, совсем недавно. Собственно, на вторые сутки, как приехал… Эх, матушка, матушка, зачем ты меня отсюда увезла? — последнюю фразу он произнес смешливо.

— А ребенок? — спросила Маша.

— А что — ребенок? Там, в приюте, много их, всяких и разных.

— Но можно же узнать, выяснить?

— Можно, — согласился Яков. — А нужно? Пока я этого не хочу… Может быть, потом, со временем. Не знаю.

— И вы сейчас так спокойны? — непонимающе проговорил Алексей.

— Я всегда такой, — жестко ответил тот. — Высадите меня на автобусной остановке. Я вижу, нам все равно не по пути. Вы куда-то торопитесь, да и я тоже.

Я остановил машину, Яков попрощался и вышел. Даже весело помахал нам рукой. Но в зеркальце заднего обзора я видел, что лицо его сумрачное и какое-то застывшее, словно венецианская маска, с оскалом карнавальной улыбки.

— Не понимаю, что это за человек? — произнес я.

— А я, кажется, начинаю догадываться, — сказала в ответ Маша. И добавила: — Нет ничего хуже одиночества.

Похоже, у Алексея во всех храмах, церквах, монастырях и обителях были свои знакомые дьяконы, монахи или пономари. Нашелся такой и здесь, в Троице-Сергиевой лавре. Иначе бы мы просто не смогли попасть на колокольню, осмотреть все ярусы и заглянуть в декоративные вазы. Но прежде всего, разумеется, мы помолились у гроба со святыми мощами преподобного Сергия Радонежского, светильника земли Русской… Выйдя из собора, Алексей разыскал звонаря, о чем-то пошептался с ним. Потом этот молчаливый человек, с простым и грубоватым лицом моряка, проводил нас в саму колокольню и запер за нами тяжелую дверь. Сказав лишь, что времени у нас ровно час.

Мы приступили к делу, постепенно поднимаясь от одного яруса к другому, на высоту почти в девяносто метров. В какой вазе нас ждет то, что мы ищем? Я почему-то не сомневался в успехе нашего начинания. Кроме того, мне казалось, что именно об этом со мной и говорила Агафья Максимовна. Я почти поверил в звучавшие во мне голоса, в ее слова, возвращавшиеся из памяти. Но ваз становилось все меньше, они уменьшались в размерах, а поднявшийся вдруг сильный ветер пронизывал нас насквозь. Если на первых ярусах нам приходилось приподнимать Машу и она рукой скользила по полой внутренности, ощупывала дно, то в конце мы уже и сами как могли исследовали оставшиеся двухвековые вазы, чья ощущаемая под пальцами пустота хранила тем не менее некую мистическую полноту и тайну. Будто мы прикасались не к шершавой поверхности, а к самому времени, к эпохам, к годам… И странно, но внутри не было никакой грязи и пыли. Подобно чистейшему морскому песку, только спрессованному тем же застывшим раствором времени. Это было удивительно.

Попробуйте хотя бы на два года забыть в квартире свои вещи, и во что они превратятся, когда вы вернетесь? Устанете прибираться. А тут, словно сами небесные силы и ангелы присматривали за чистотой и порядком. Конечно, если бы вместо декоративных ваз стояли статуи, как предлагал зодчий, нам было бы намного труднее. Тогда вообще непонятно: где искать? Но уже и так становилось ясно, что святых мощей Даниила Московского здесь нет, просто не может быть. Возможно, какое-то время их еще и могли укрывать от большевистского разгула на первом или втором ярусе, в самых крупных вазах. Но потом, очевидно, перезахоронили в другом месте. А может быть, это произошло и совсем недавно. Ответ могли дать лишь три человека: Василий Пантелеевич, Агафья Максимовна и Ольга. Но двое из них мертвы. Наверное, Ольга Ухтомская со своей тетушкой и увезли отсюда святые мощи две недели назад. К этой же версии склонялся и Алексей.

— Они были здесь, — произнес он. — Звонарь сказал мне. И Скатова он знал, и Агафью Максимовну. Они тоже тут появлялись.

Мы уже стояли на самом верху, а ветер все усиливался, становился просто каким-то ураганным, того и гляди закружит в беспощадном вихре и выбросит через арку с колокольни. Оставалось всего несколько ваз. Да и время поджимало.

— Странно, но когда мы были позавчера с Яковом в лавре, он тоже очень интересовался этой колокольней, — сказала Маша. — Даже спрашивал: а что в вазах? Пусты ли они или нет.

— Ты была с ним тут? — удивился Алексей.