Джулия Уолтон - Слова на стене

Конечно, мы должны были поговорить обо всем этом, когда вернулись в класс. Мы должны были в подробностях обсудить все случившееся, чтобы знать, как действовать, если нечто подобное произойдет тут у нас. Разумеется, монахини позаботились о том, чтобы это обсуждение длилось достаточно долго и сопровождалось молитвами о погибших. Потому что как же иначе? Мы же молимся по любому, даже самому глупому поводу. После молитвы прошло с полсекунды, и все заговорили о стрелке.

– А что с ним случилось? – поинтересовался кто-то.

– Пока неизвестно. Полагают, что у него что-то с головой не то.

Взгляд сестры Катерины едва заметно переместился в мою сторону, когда она произносила эти слова, но она тут же отвела его.

Ребекка в это время сидела на ее столе в классе и бесилась. Если бы она существовала на самом деле, то давно бы уже швырнула в сестру Катерину чем-нибудь тяжелым. Хотя, вот оно опять: если бы она существовала в реальности, я не был бы сумасшедшим…

И вот тут-то я услышал кое-что.

– А почему этот урод попросту не убил сам себя, если он был таким уж несчастным?

Я не видел, кто это сказал, а только услышал слова. Они были произнесены театральным шепотом, но сестра Катерина тут же вскинула голову и прошипела замогильным голосом:

– Кто это сказал?

Она оглядела класс, и губы ее при этом вытянулись в тоненькую линию.

Никто не шевелился. Никто не произнес ни единого слова. Фраза попросту повисла в воздухе.

Почему этот урод попросту не убил сам себя?

На секунду я разозлился, потому что тот, кто это сказал, понятия не имел, что значит потерять над собой контроль. Он не понимает, что это такое – когда тебя преследует твой собственный мозг. Ему невдомек, что это такое – бешено желать заткнуть эти голоса, хотя при этом ты можешь сделать как раз то, что они от тебя и требуют. Но я сразу же остановил себя, так как понял, что моя реакция значила сочувствие убийце, а мне этого очень не хотелось.

Когда прозвенел звонок, сестра Катерина помахала мне рукой, приглашая пройти к ее столу. Она подождала, когда из класса выйдет последний ученик, и только после этого заговорила.

– Они не имели в виду тебя, Адам, – быстро произнесла она.

Я частенько забываю о том, что преподаватели знают о моей тайне, поэтому сейчас этот разговор показался мне странным.

– Именно это они и хотели сказать, – заметил я. – Просто они не знают, что имели в виду конкретно меня.

Она только покачала головой:

– Нет никакого оправдания тем, кто сам отбирает у себя жизнь. Эта власть принадлежит только Господу Богу.

– Тогда, может, он должен был забрать к себе этого парня прежде, чем тот успел убить детей, – сказал я.

Сестра Катерина как будто подыскивала нужные слова, но мне не хотелось, чтобы сейчас она старалась успокоить меня.

– Все в порядке, сестра Катерина. Увидимся завтра.

В данном случае тот, кто произнес эти слова в классе, оказался прав. Убийца мог бы попросту покончить с собой. И никто бы тогда больше не умер.

Наверное, я уже никогда не смогу забыть то чувство. Я понял, что могут сказать люди, когда узнают мою тайну. И что они по-настоящему чувствуют в отношении таких, как я. Нет, не лживые слова утешения, которые произносятся вслух и которые слышат другие. Я имею в виду те искренние слова, которые идут от самого сердца.

Если бы только они узнали, что я представляю собой угрозу, они бы тоже посоветовали мне убить себя. Они бы решили, что я чудовище.

В понедельник я получил письменное напоминание-записку из дирекции школы о том, что я должен отметиться у своего школьного посредника. Я сразу смял ее и выкинул в корзину. Никто по-настоящему и не отслеживал мое участие в программе работы школьных посредников, хотя я должен был каждую неделю встречаться с Йеном. Наверное, вероятность таких встреч окончательно свелась на нет после того, как я вытолкнул голого Йена в переполненный учениками коридор. Жалко, конечно, потому что мы понемногу начинали уже привыкать друг к другу.

Странно еще и то, что после того случая он заметно притих. Правда, я и не волновался за него на этот счет до сегодняшнего дня, когда он прошел мимо меня в коридоре после уроков. Вместо того чтобы просто пройти так, будто меня и не существует, он остановился и окинул меня жутким взглядом, словно знал нечто такое, о чем я даже не догадывался.

Когда я зашел в туалет в коридоре рядом с церковью, он последовал за мной, встал у соседнего писсуара и начал свое дело. Я обычно стараюсь избегать всяческих разговоров с ребятами, когда у меня в руке мой член, но Йена это ничуть не волновало. Впервые после эпизода в душевой он оказался так близко от меня.