Джулия Уолтон - Слова на стене

В тот день она взяла отцовский минивэн, и мы поехали в отделение неотложной помощи, где меня уже ждала мама. Она была на грани истерики. На лице ее отразилось колебание. Она волновалась за меня и одновременно боялась, что может ляпнуть что-то насчет моей болезни перед Майей.

Я сказал ей, что это только легкий порез, что я споткнулся в библиотеке, но я чувствовал, как она горит желанием задавать мне вопросы, потому что в библиотеке никто так пострадать не может. Это я серьезно говорю.

Как только пришел доктор, чтобы наложить мне швы, я отправил Майю домой. Она выглядела так, будто сейчас ее вывернет, но вместо этого она только поцеловала меня, прямо на глазах у мамы, и побежала к двери, не оглядываясь. Маме хватило такта выждать, когда Майя исчезнет за дверью, и только тогда присвистнуть.

Пол подошел через минуту. Он крепко сжал губы, отчего они стали похожи на тонкую линию, и тут же по-дружески хлопнул меня по спине, после чего обменялся с мамой многозначительными взглядами, пока доктор зашивал мне ладонь. Похоже, Пол тоже с трудом переносит вид крови. Он сразу же присел на стул у выхода и нагнул голову к коленям.

Я велел им обоим подождать меня за дверью, и хотя мама выглядела так, будто была готова поспорить, Полу все же удалось вытащить ее в коридор.

Я увидел их в щель в жалюзи. Они что-то быстро говорили друг другу, причем мама в этот момент была полна решимости. А потом Пол сделал нечто такое, чего раньше никогда при мне не делал. Он нагнулся вперед и положил ладонь маме на живот. Она остановилась на половине фразы, а Пол расплылся в широкой ухмылке.

Они выглядели счастливыми, и я отвернулся, чтобы посмотреть, как доктор накладывает мне уже последний шов. Похоже, эти минуты принадлежали только им двоим.

Наверное, пора снова увеличить дозу.

Когда мы вернулись домой, у нас с мамой был долгий разговор о том, что же все-таки случилось и что это все может означать. Пол тихонько сидел рядом, время от времени вступая в нашу беседу, чтобы выразить свое мнение или согласиться с мамой. Пол в этом смысле отличный мужик. Он умеет серьезно поговорить с человеком, причем так, чтобы ничем того не обидеть и не унизить. Наверное, поэтому он и считается хорошим адвокатом. Так или иначе, было решено, что мы поговорим об увеличении дозы.

Я продолжал играть в теннис с Дуайтом по понедельникам. Пострадала моя левая рука, так что я в полном порядке. Он уже спрашивал меня в школе, как я поранился, но ни один из моих ответов его, кажется, не удовлетворил.

– Ну, еще раз расскажи мне, почему ты побежал в библиотеке? – спросил он.

– Потому что я идиот.

– Да, это мне известно, но все же, если серьезно.

– Мне захотелось побежать.

– В библиотеке?

– Да. В библиотеке. – Он как-то странно с минуту смотрел на меня, потом неопределенно пожал плечами. Иногда я задумываюсь над тем, сколько необычного во мне может заметить Дуайт, пока мы с ним находимся вместе. Иногда кажется, он видит, что я делаю что-то не то, но при этом ничего мне не говорит. Он просто опускает ситуацию. Какая-то часть меня хочет рассказать ему все. Но бо́льшая часть все же считает, что это плохая идея.

Вы спросили, что я думаю по поводу того, что стану старшим братом. У меня пока не было достаточно времени, чтобы рассуждать о ребенке как о реальной личности. Наверное, я стану надеяться, что малышу будет неважно, что со мной происходит такая вот ерунда.

Доза 3 мг. Рекомендовано увеличение дозы, но еще не одобрено.

23 января 2013 года

Не могу-у-у-у заснуть. Опять.

Это так мерзко, когда ты не можешь спать. Вроде бы это же самое простое. В смысле, надо только прилечь, и пусть это с тобой произойдет. Но нет же, сон опять кажется недосягаемым. Так частенько случалось, еще когда я был ребенком, и стало еще хуже, когда мне поставили диагноз.

Впрочем, эта жалоба часто встречается у таких, как я. Мы не можем заснуть, так как если заснем, специальные государственные агенты, замышляющие избавиться от нас, тут же проникнут к нам в спальни, чтобы установить крохотные металлические чипы, которые они используют с целью отслеживать все наши мысли.

В моем случае бессонница проявилась как побочный эффект лекарства. Иногда сон мне кажется трудным, почти невыполнимым заданием, а это особенно омерзительно, потому что я люблю поспать.

А это возвращает меня к тому, что в понедельник я не пошел в школу, но на то была причина. В воскресенье ночью я не спал, я пек кексы, печенья, два пирога (яблочный и черничный) и лимонные палочки. В основном из-за того, что уж слишком тесно и шумно было у меня в комнате. Даже Ребекка почувствовала себя некомфортно в такой компании.