Ольга Романова - Русь сидящая

— Кто может дать мне гарантии, что меня примут?

— Никто.

Нет, таких отъездов я не одобряю. Хотя, конечно, все понимаю. Если рассуждать логически, получается такая вот вещь: всем фигурантам дела светит от 15 лет, но вот конкретно Валентину при его роли больше семи никак не ломится, если повезет, будет пять, из которых два года он отсидел, включая домашний арест. Потом еще апелляция и кассации, да с хорошим адвокатом — года через два максимум выйдет, как в армию сходил. Невиновным и непричастным хорошие судьи у нас обычно стараются много не давать. Плюс остается возможность бороться дальше. На родной земле, с родной женой, сыном и родителями, на родном языке да с действующим бизнесом — если жена, конечно, опять подымет, — это ж не самый тяжкий случай. Ладно, и не такие сроки видели, у любого срока конец есть, в отличие от бегства. Был бы политический — все ясно, вопросов бы не было, а тут просто попал парень в чужой замес. Таких случаев — тысяч пятьдесят за год, более или менее.

Опять же — я понимаю отъезды из-под суда. Я сама все время хотела, чтобы уехал мой муж и не садился бы в тюрьму. Но мой муж осознавал, что это билет в один конец. И это билет на одного. И я осознаю, что может наступить момент, когда мне надо будет уехать. В один конец, одной. А вот что будет дальше, зависит от меня сейчас, задолго до того, как решение будет принято. Валентин же ни слова не говорил о Валентине. И об их сыне. Он говорил только про себя, и было ясно, что никого он в расчет не принимает.

Да ну. Грустно все это, а также безответственно.

И вот наступил тот день, когда было объявлено о дате начала судебных слушаний по громкому делу Валентина. Накануне к нам приехала Валентина, и такой счастливой я не видела ее никогда.

— Оля, он меня послал! У нас был огромный разговор, переходящий в скандал, и он меня жестко послал! Ну наконец-то! Послал и уехал с таджикским паспортом, я не знаю, куда и через что! Он уехал! Я свободна!

Потом был сложный разговор с хорошим совестливым адвокатом, был суд, на который не явилось еще несколько подсудимых. Их выделили в отдельное производство и дали в районе пятерки. Но они не смогут больше никогда вернуться, они в розыске. Если Валентина не захочет, она больше никогда его не увидит. Да и он, кажется, тоже не хочет. Никому не известно, где он. Он не пишет и не звонит. Известно лишь, что по паспорту его сейчас зовут Дододжон.

Валентина снова подняла паруса на упавшем бизнесе, теперь полностью переориентировав его на женские проблемы. И похоже, что эта история двух красивых любящих людей закончилась тихим пшиком.

Парень, который так отважно и так правильно вел себя в самых сложных условиях, не выдержал маленького быта — он оказался для него сложнее, чем тюрьма. А Валентина, чья жизнь и судьба не предполагала высоких материй, с тех пор помогает девочкам и женщинам, попавшим в тюремный переплет. Растит сына, вламывает на работе и, кажется, совершенно счастлива. Мне немного жаль, что Валентин оказался не тем парнем. Не потому, конечно, что уехал — это не осуждаемо. Он не брал ее в расчет. Ни мозг ее, ни деловую хватку, ни громадные фиолетовые глаза. А такому человеку, девушки, уже и пожелать-то нечего. Ну, удачи.

Имена героев этой книги изменены — не меняла в редких случаях, когда сами герои давали на то согласие или когда не считала это нужным из вредности. Сейчас другое.

Горисолет Ривьера — настоящее имя, настоящая фамилия. Если вы нечаянно знаете дочь Горисолет или ее маму — пожалуйста, передайте им, что Горисолет молится о них каждый день, уже много лет. Если вы сможете перевести эту историю на португальский — пожалуйста, сделайте это. Если вы сможете опубликовать эту историю в Бразилии — пожалуйста, сделайте это. Горисолет жива, она сидит в русской тюрьме, ей долго сидеть — но она всей душой стремится к своей дочке и маме.

Ее дочь была очень мала, когда все это случилось. Ее мама была парализована. А больше у нее никого нет.

В русской тюрьме ее зовут Лето. Она маленькая, как куколка. Очень худенькая. Такая худенькая, что совершенно непонятно, как в ее желудке мог поместиться контейнер с полкило чистейшего кокаина. То есть Лето сама была контейнером. За провозку ей обещали заплатить полторы тысячи долларов, и для нее это были очень важные деньги. Просто нечеловечески важные.