Азарий Лапидус - Падающие в небеса

– Ну, если надо, тогда давайте пошалим. Вы готовы?

– Конечно!

– Сейчас опять заходим в салон. Вы надеваете пиджак Николая, он – ваш. Садитесь в джип, а потом машины разъезжаются. Хвост, судя по всему, рванет за «Майбахом», а вы спокойно поедете куда нужно.

– А вдруг у них несколько машин? – принимая игру, спросил Сапожников.

– Сделаем два-три деления, у нас благодаря вам машин достаточно. Думаю, наши преследователи не ожидают от нас такой прыти. Я буду с вами в джипе и смогу определить, есть ли хвост.

Через пять минут Сапожников уже сидел на заднем сиденье машины сопровождения, а находящийся рядом с ним Александр с удовлетворением констатировал:

– За нами – никого, но я на всякий случай вызвал дополнительный автомобиль; нас будут ждать на углу улицы Петровского и Донской, там сделаем еще одну пересадку, а дальше, надеюсь, все будет спокойно.

Так и поступили. Донская улица была пустынна, Сапожников попросил ехать в сторону Донского монастыря. Еще раз проверили: за автомобилем никто не следовал. Михаил Петрович попросил остановить машину у входа в монастырь. Ворота были открыты, он вошел внутрь и набрал по памяти американский номер телефона.

– Здравствуй, Софи. – Сапожников с трудом произнес слова приветствия, во рту пересохло от волнения, казалось, что язык прирос к небу.

Ответа от девушки не последовало, но и трубку она не бросила – это вселяло в Сапожникова надежду.

– Софи, выслушай меня, я хочу сообщить тебе очень важную вещь.

Михаил Петрович произнес слова скороговоркой, надеясь донести до девушки всю серьезность информации, которой он располагал. Вместе с тем Сапожников понимал, что, несмотря на все предпринятые меры предосторожности, рассказывать о своих открытиях по телефону было бы равносильно самоубийству, да и для Липсицев это могло закончиться не лучшим образом.

– Говори, я слушаю, – жестко произнесла Софи.

– Я тебя люблю…

– Сомневаюсь.

– Это правда!

– Если бы это было правдой, то ты бы не уехал так неожиданно от меня, а потом еще и не «забыл» позвонить мне. Поэтому пропустим тему любви. Если на этом заканчивается все твое «важное», тогда прощай.

– Нет, мне нужно сообщить очень серьезную информацию для тебя…

Сапожников хотел добавить – «…и для твоего отца», но решил не связывать в своем звонке имена Софи и Моти. Делал он это специально. На тот случай, если их беседа контролируется. Те, кто ею интересуется, заключат, что она носила личный характер. Конечно, все это было чересчур наивно, но тем не менее Михаил Петрович принял решение больше не произносить по телефону ни одного слова, способного повредить ему и девушке.

– Ну, говори, – резко сказала Софи. – Что ты вдруг замолчал? Или опять решил раствориться? Я никак не могу привыкнуть к твоей манере общаться.

– Извини, Софи, это все!

– Что – все?! – закричала Софи.

– Ты в Европу не собираешься?

Обескураженная столь неожиданным вопросом, Софи как школьница ответила:

– Нет, в ближайшую неделю не собираюсь.

– Хорошо, целую! Я тебя очень люблю.

Софи, окончательно потерявшая смысл и нить беседы, положила трубку.

На территорию монастыря заходили верующие, крестясь на ходу и направляясь к главному храму. Глаза многих горели, это были минуты их сближения с Богом, а Сапожников не мог себе позволить такой простой роскоши – войти в храм и хотя бы на мгновение остаться один на один со Всевышним. И не потому, что он был некрещеным, он ведь был и необрезанным, то есть по еврейским законам и евреем не считался. Это не главное, его проблема – хроническое отсутствие времени: постоянно надо куда-то спешить, что-то делать, и не имелось ни единой секунды для исповеди.

«Сейчас тоже не получится, – подумал Сапожников, – но я даю себе слово, что как только вернусь, обязательно схожу в храм», и вдогонку возникла тяжелая мысль: «А если я не вернусь?» Михаил Петрович, прокручивая все это в голове, уже принял для себя окончательное решение – он летит в Штаты к Моте. Оставалось только понять, как лучше сделать, чтобы его не задержали в аэропорту или на вокзале.

Выход нашелся почти мгновенно. Он быстрым шагом направился к машине, Александр шел рядом.

– Саша, сейчас едем на Ленинградский вокзал. Берем два билета на вечерний поезд до Хельсинки через Петербург на кого-нибудь из ребят. Один из них должен быть похож на меня. Есть такой?

Александр кивнул.

– Я с двумя охранниками захожу в вагон, – продолжил Сапожников, – а перед самым отъездом мой двойник сойдет, я с проводником разберусь сам. Дальше, ты летишь на самолете в Питер, покупаешь билет уже на мое имя до Хельсинки и встречаешь нас на вокзале, я меняю один вагон на другой, а вы летите обратно. Понятно?