Азарий Лапидус - Падающие в небеса

– Ну, наконец все собрались! Лучше поздно, чем никогда! К столу! Бетти, принеси спички.

– А по-моему, мы не опоздали, – сказала хозяйка.

– Только этого еще не хватало! – притворно возмутился Липсиц. – Речел, Софи зажигайте свечи.

И женщины согласно традиции принялись зажигать стоявшие на столе свечи – сначала Софи первую свечу, потом Речел еще две.

Как только свечи были зажжены, Бетти погасила свет. Сапожников собрался садиться, но Липсиц остановил его.

– Подожди, надень вот это. – Мотя протянул однокласснику предусмотрительно приготовленную кипу.

Сапожников пожал плечами, что должно было означать: «Ну если так полагается, то давай», и после этого все уселись за стол. Только теперь Михаил Петрович принялся изучать, что же располагалось на круглом столе. Четыре тарелки с приборами и серебряными стаканами, около каждой тарелки лежали красочные книги с надписями на английском языке и иврите. Посередине находился серебряный поднос с шестью зонами, на которых были нарисованы какие-то изображения и написано что-то на иврите. Рядом с подносом стояла плетеная серебряная корзинка, в которой лежали три круглые мацы, проложенные между собой салфетками. На подносе в каждой зоне лежали продукты, связанные с ритуалом празднования: хрен на листе салата, лук, яйцо, кусочек мяса на косточке, смесь из тертых яблок и молотых орехов, еще раз хрен с салатом, стояла также небольшая мисочка с водой. Сапожников знал, что вода эта соленая и символизирует слезы еврейского народа, два века находившегося в рабстве в Египте.

Праздник Песах – праздник Исхода – посвящен спасению евреев из египетского рабства. Три с половиной тысячи лет евреи празднуют это событие как одно из самых важных в их истории, и не только потому, что благодаря решительности их предводителя Моисея они обрели свободу, но еще и потому, что во время этого исхода Всевышний доказал им: «Вы – Богом избранный народ», – и передал священные скрижали.

Все встали. Липсиц начал читать книгу, держа в правой руке стакан, до краев наполненный вином, то же самое сделали Софи и Речел. Сапожников старался повторять действия хозяев, прокручивая в голове заученный урок. Прочитав, сели за стол, облокотились на левую руку и выпили первый бокал вина из четырех обязательных в этот вечер. Глаза сидящих за столом заблестели – то ли от вина, то ли от особой атмосферы, царящей в гостиной. Чтение продолжалось, и Сапожников почувствовал, как Липсицы с каждой минутой все больше и больше оказывались частичкой того самого народа, который в данную минуту спасается из рабства. И чем дольше это продолжалось, тем явственнее Сапожников ощущал, что все происходящее ему абсолютно безразлично. Его не трогали ни истории бежавших от гнета людей, ни вопросы четырех сыновей – злодея, мудрого, дурака и не умеющего спрашивать. Он не мог понять ту глубину, которой было пронизано каждое слово открытой перед ним книги. Видимо, поколения безверия, начинающиеся с прадедушки-комиссара, наложили на него свой отпечаток. Единственное желание одолевало Михаила Сапожникова после второго бокала вина – ему очень захотелось спать. Тем не менее, превозмогая сон и стараясь это делать как можно незаметнее, он потирал двумя руками глаза и мочки ушей, продолжая держаться и всячески демонстрируя, что все происходящее здесь ему безумно интересно. Окунули лук в соленую воду, попробовали салат с горьким хреном, мацу, выпили третий стакан, съели растертое яблоко с орехами, еще мацы, потом выпили четвертый стакан вина. Женщины заметно раскраснелись, что было неудивительно, ведь даже Сапожников от такого количества спиртного при столь скудной закуске, основательно захмелел.

Мотя закончил читать, и Бетти как по команде принесла закуску – баклажаны, соленья, салат из помидоров и огурцов и конечно же фаршированную рыбу. Сапожников попробовал, сказал, что раньше иногда ел фаршированную рыбу у бабушки и это блюдо по вкусу ему очень напомнило бабушкино.

– Ничего удивительного, – сказала Речел, – рецепт я взяла у моей бабушки, а она родом из России.

– Неужели у вас тоже русские корни? – удивился Сапожников, окончательно проснувшись в этот момент.

– Да, все мои дедушки и бабушки приехали из России, но это было очень давно – в начале прошлого века.

– А на русском вы говорите?

– Нет, знаю пару слов, но и то потому, что Мотя их часто употребляет. Сказать?

Сапожников посмотрел на Липсица, и они одновременно рассмеялись.