Юрий Зверев - Размышления о жизни и счастье

***

"Вот в наше время…"

Никакого другого времени не существует. Все, что есть сейчас, в разных вариантах существовало всегда. Ссылки на "другое" время несостоятельны.

***

"Видеть рядом самое прекрасное существо на свете — это удел Богов".

Значит, у меня "божественная" жизнь.

***

В доперестроечные времена школа готовила бескорыстных проституток, сейчас — расчетливых акул, бандитов и лакеев. Жен, матерей и отцов ни школа, ни институт не готовят.

***

Честные люди и подлинные писатели "не смотрятся в зеркало".

А я иногда "смотрюсь". Противно…

***

Все наши поступки в детстве — злые слова, грехи, увлечения — имеют соответствие во взрослой жизни, особенно в старости. Жизнь есть целостная структура, а не цепь отдельных событий.

Эту истину я ощущал каждодневно, но не понимал головой. До "ума" мне ее довела жена.

Теперь я вижу, что человек ни в чем не виноват, что его нужно во всем прощать, но никак не могу этому научиться.

***

Новая, осмысленная жизнь Василия Розанова началась тогда, когда он попал в дом, где "не было сердитости".

Моя — тоже.

***

Боже, до чего я дожил: думать, писать мне стало важнее, чем желать женщину…

Это уже старость…

***

Моя жена гениальна во всех отношениях. Она живет по тем природным началам, которые даются нам вместе с рождением: открытая для мира душа, чувство справедливости, деликатность, доброта к людям… Так воспринимает мир ребенок.

Меня удивляет широта суждений В.В. Розанова, Толстого, Достоевского. Мою жену нельзя удивить ни праведностью их суждений, ни широтой.

Она шире их, шире и разумнее. То, что мы, мужчины, познаем путем тяжких испытаний, ей, как женщине, дано изначально природой. Глубину и естественную нравственность своего мироощущения она не умеет выразить так ясно, как это делают мыслители. У нее и потребности в этом нет. Она просто живет, помогая нам, ее близким, своим примером.

Но я понимаю, что живу рядом с гениальным человеком, стараюсь прислушиваться к его словам, а главное, к чувствам.

Вместилище женской гениальности не в голове, а в сердце.

***

Говоря о "чистом" человеке, Розанов замечает: "Ее несколько слов, оброненных на ходу, стоят всех наших "сочинений" по религии".

Я замечаю, что люди нередко говорят простые слова, но они так фундаментальны, что выражают все сразу: и жизнь, и ситуацию. Сам человек этим словам значения не придает. Он даже не подозревает, что они потрясли слушателя.

Но много ли таких слушателей… Обычно же "главные" слова проскакивают и умирают, как закат, как осень, как сон…

***

" В существе литературы есть что-то ложное, греховное: "Дай-ка я напишу, а все прочтут?"

Почему "я" и почему "им" читать? Подразумевается — "Я умнее других".

Вы верно это подметили, Василий Васильевич. Но разве в политике, в администрировании, в искусстве это не так? Все не без греха. Се ля ви.

***

Розанов сравнивает себя с дымящейся головешкой: "Господь надымил мною в мире". Такой же раскаленной изнутри головешкой жил мой друг Степан Караульнов. Он так же "дымил" вокруг. Мы же — тлеем.

***

"

В своем "Уединенном" я очутился "как в бане, нагишом", — говорит Розанов, — и мне не было это трудно. Больше этого не сможет никто, если не появится такой же".

Конечно, я "не такой", я "смотрюсь в зеркало", оставляю кое-что "прикрытым"… Но мне хочется так писать — обнаженно, страстно, честно.

***

За "Уединенное" Розанова облаяли, а он в дневнике только и записал: " На мне и грязь хороша, потому что это — я".

Это ли не сила духа и вера в собственную совесть?!

***

"Я свои убеждения менял, как перчатки", — говорит Василий Васильевич.

У меня тоже был период, когда мои убеждения менялись чуть ли не ежедневно. Окружающие ничего не могли понять, для меня же эти перемены были логичны.

Это был период внутреннего роста, один из счастливейших периодов моей жизни.

***

"Пришел вонючий разночинец…", — возмущается Розанов.

Увы, во все времена приходил кто-нибудь "вонючий" и отравлял все вокруг.

***

В моем отношении к женщинам, как и у Василия Васильевича, уже давно преобладает интерес не к их внешности, а к их судьбе. Только они этого не понимают, и многих из них это тяготит.

***

"…демон, хватающийся боязливо за крест", — так сказано у Розанова о Гоголе. А ведь он его ставит в ряд с Пушкиным, считает гением. Для меня же Гоголь — "шизоид, больной гениальностью".

***

Вчера читал эти записки в кругу "интеллигентных" людей. Возникла полемика от "Как вы правы!" до "Отвратительно!".