Чезаре Дзаваттини - Слова через край

Вот уже год, как я один. Я сплю внизу и всю ночь гляжу на тени, ползущие по стене, прислушиваюсь к каждому шороху. Едва начинает светать и на улице слышатся шаги первых прохожих, я засыпаю. Но с каждым днем становлюсь все бледнее и печальнее. Я решил: женюсь на крупной, смелой женщине. Она встретит призраков пинком, а воров — подзатыльниками. Я тайком положу ей в постель хлебные крошки, и она не сможет заснуть. А я рядом с ней, бодрствующей в ночи, буду спокойно спать даже при потушенной лампе.

Рассказ нашего давнего приятеля был встречен общим молчанием. До появления Макнамары его небесная слава непревзойденного рассказчика достигла было своего апогея, но теперь стремительно покатилась вниз.

Кадабра ушел, в отчаянии колотя себя кулаками по голове.

Один из ангелов тут же пошел за ним, намереваясь его утешить.

Кто-то потянул главного ангела за тунику.

— Простите, а я?

Это был бывший служащий муниципалитета в городе Дег. Ангел водрузил его на стол и повелел блаженным выслушать его без всякого пристрастия.

Бледный человек развернул слегка пожелтевший широкий лист бумаги, на котором записал свои два рассказа. Потом осипшим от робости голосом начал:

— В углу кладбища есть уголок, где еще не рыли могил. Там будет моя могилка. Я купил клочок земли, и там, на деревянной крестовине, уже выведено мое имя: «Маккеннел из Нороны, в знак его бесстрашия перед смертью». Время от времени я отбрасываю ногой ком земли, и часто оттуда вылезает розовый дождевой червь. Но гроб будет металлическим, и червь, ползая по нему, оставит лишь тоненькие серебристые следы.

Дети, улизнув от родителей, которые молятся на могилах своих близких, прибежали сюда поиграть; они топчут траву. Я молча гляжу на них. Ага, я велю поставить высоченный гранитный камень. Или же в завещании попрошу Дика приходить хоть в погожие дни на мою могилку — пусть спокойно читает там свои странные книги. Дик своей тросточкой будет грозить проказникам, и они убегут и спрячутся за кипарисами. О, если бы я мог не умереть и сам ухаживать за своей могилой! Я бы всегда держал ее в чистоте, там горело бы множество поминальных свечей, и в день усопших я бы нежно оплакивал бедного Маккеннела из Нороны.

У маленького человечка не хватило смелости сделать даже короткую паузу, и он сразу приступил ко второму рассказу.

— Я болен, уже много дней лежу в постели, но не испытываю никаких мучений. Я вообще чувствую себя нормально, вот только кровь чуть горячее, чем обычно, да глаза покраснели. На мне лучшая из моих ночных сорочек, свет притушен, я лежу на целой горе мягких, чистых подушек. Меня старательно причесали, руки у меня бледные, а взгляд кроткий. Мне очень хотелось бы, чтобы таким меня запечатлели для потомков. В полдень меня навещают двое друзей. Когда уходят, стоят с минуту на лестнице и о чем-то говорят вполголоса.

Ночью я остаюсь наедине со своими мыслями. «Как я умру — медленной смертью или же внезапно?» Оглядываюсь вокруг. Комната в относительном порядке. Ох, я оставил на видном месте рваные ботинки! С трудом слезаю с кровати. Прячу в шкаф еще и старое пальто. На двери истершаяся визитная карточка, меняю ее на новую. Под именем и фамилией чернилами добавляю: известный писатель. Наваливается усталость, я бы охотно поспал. Но боюсь испортить прическу, ведь на похороны придут, надеюсь, и юные девушки с нижнего этажа. Я снова спускаюсь с постели, беру расческу и кладу ее под подушку. Может, я все-таки успею причесать волосы и…

Человечек со странным именем поднял глаза, чуть-чуть, еле заметно, и увидел, что остался один. Он долго стоял неподвижно в каком-то оцепенении, потом слез со стола и побрел к парку. Там он сел на скамью и уперся взглядом в камень.

Какие здесь прекрасные аллеи, какие укромные уголки, какое царит спокойствие. На берегу озерца, окруженного кипарисами, один из блаженных мирно удит рыбу. Он улыбается небесной улыбкой, курит трубку и держит руки в карманах. Время от времени из воды выскакивает рыба и, извиваясь всем телом, сама падает в корзину у ног рыбака.

В двадцати метрах от него супружеская пара обедает на лугу, разместившись прямо на нежной, свежей траве. Весеннее солнышко окрашивает воздух в золотой цвет.

— Лучи солнца мне мешают, — сказал рыбак.

— А нам они приятны, — ответила с луга женщина.

Вмешался ангел — по мановению ока сдвинул озерцо в сторону, и теперь обе спорящие стороны остались довольны.