Чезаре Дзаваттини - Слова через край

Салони.А Массари преследует их.

Мария.Обычно бедняки бегают быстрее, чем богатые.

Кьяретти.Достаточно, чтобы бедняк немножко прихрамывал… Благодаря этому богатый его догоняет. И вот они лицом к лицу — Массари и Джакомо. Оба бледные. Смотрят друг на друга. Глаз Массари сверкает по-новому, кажется, его зрачок вбирает в себя первые солнечные лучи. «Прости меня», — говорит он. И кладет ему руку на плечо. Джакомо все понимает. Душа у него быстрее ума; значит, у него не отберут глаз. Массари бормочет: «Нельзя строить свое счастье на несчастье других». А Джакомо смотрит… смотрит на золотистую пыль, которая уже начала наполнять воздух… На нежную зелень газонов… Радугу, которая сверкает и переливается в струе воды, пущенной дворником в стену дома на противоположной стороне улицы.

Мария (растроганно). А можно сделать фильм цветным?

Салони.Да, мы сделаем его в цвете. Но мне не хотелось бы, чтобы был снят вопрос о полученном авансе. Зрители об этом помнят. Я предлагаю, чтобы супруга Массари, прибежавшая в домашнем халате, сказала бедняку, что дарит ему эти деньги.

Кьяретти.Нет, человек, продавший глаз, сам, по собственной воле, вспоминает про аванс.

Салони.Он питает чувство уважения к собственности.

Кьяретти.Вот именно.

Салони.Массари отказывается брать назад аванс.

Кьяретти.Нет. Это было бы манерно. В рассрочку. Массари соглашается брать частями. А в это время музыка наполняет зал и уже слышится первое хлопанье кресел, зрители встают с мест и устремляются к выходу…

Кьяретти вынужден остановиться, ибо жена Антонио настолько растрогалась, что, слушая его рассказ с напряженным вниманием, всхлипывает, уткнувшись головой в плечо Салони.

Салони.Ну перестаньте, перестаньте, синьора. Я тоже растроган… (Нежно прижимает ее к себе, обнимая за плечи.)

Все трое вместе удаляются, полностью открывая нашему взгляду могилу. Тотчас же Могильщик принимается забрасывать могилу землей. Антонио высовывается по пояс из ямы, отряхивая землю.

Антонио (к Могильщику, после краткого размышления). Вынужден признать, что в идее Кьяретти есть известное благородство. А вам она понравилась?

Могильщик.Нет… Пожалуйста, сойдите вниз.

Антонио.Не спорю. Сколько вам еще осталось?

Могильщик.Да уже немного.

Антонио.Я думал о том, не забыл ли я сказать что-нибудь важное этим господам. Мне было бы очень жаль. Я намеревался выложить целиком все, что у меня на душе. У меня… у меня была наготове одна фраза, которая полностью бы выразила мое душевное состояние. Именно ее-то я и не сказал.

Могильщик.Извините за настойчивость… (Приготавливается бросить новую лопату земли.)

Антонио (словно неожиданно вспоминая приготовленную фразу). Где есть совесть… есть будущее. Удачно, а?

Могильщик.По-моему, довольно туманно.

Антонио.Я мог бы сделать эту фразу яснее, но боюсь, она утратила бы свою лаконичность. Я мечтаю, чтобы она запомнилась и стала поговоркой…

Могильщик( замечает, что в глубине кладбища потихоньку кто-то вылезает из могилы и хочет незаметно удрать). Эй!

Беглец не останавливается и исчезает.

То и дело бегут отсюда. Сегодня уже третий. Когда-то люди были серьезнее.

Антонио.Плохо, плохо. Они позорят человека.

Могильщик.Это кладбище для образованных. Вчера удрала целая стайка… В сумерки… Самое их время… Я крикнул им вслед: шуты гороховые! А иногда они меня бьют…

Антонио.Стыд и срам!

Могильщик.Сегодня утром один тут принялся рассуждать о бесконечности… Просто заслушаешься, как складно говорил… А потом вдруг… как выпрыгнет из могилы и ускакал, точно кенгуру… Прошу вас, лягте. (Замечает, что готовятся убежать еще трое. Бросается в их сторону, крича.) Стой!

Антонио (вторя Могильщику и пытаясь выбраться из могилы). Стой!

Беглецы останавливаются.

Могильщик, (поворачивается к Антонио). Пожалуйста, не трогайтесь с места.

Антонио.Не беспокойтесь. Я человек последовательный.

Могильщик.Браво! Помогите-ка мне образумить этих несчастных.

Трое робко приближаются. Один из них маленького роста, один — высокий, один — толстый.

Поздравляю. Этот синьор тоже очень удивлен… Не так ли?