Уильям Кеннеди - Железный бурьян

Второй налетел на Френсиса и сбил его с ног, но не битой, а тяжестью прущего тела. Они покатились по земле; в конце концов Френсис все же освободился, ударив противника сбоку по горлу. Но тот был крепок и очень проворен — он уже стоял на ногах, когда Френсис только поднялся на колени, — и уже отводил биту для удара. Бита Френсиса, описав полкруга, ударила его по колену. Сустав ушел назад, нога сложилась в обратную сторону, и человек рухнул с протяжным воплем.

Френсис поднял Руди, издававшего нечленораздельные звуки, взвалил на плечо и побежал изо всех сил к реке. Там повернул вдоль берега к городу. Он остановился в высоком бурьяне, уже буром и мертвом, и полежал рядом с Руди, чтобы отдышаться. Их никто не преследовал. За голыми деревьями был виден табор; пожар там распространялся. Луна и звезды светили на реку — покойное море стекла рядом со злым, расползавшимся огнем.

Рука у Френсиса оказалась в крови; он подошел к реке, намочил платок, смыл кровь. Потом жадно пил из реки удивительную, ледяную, свежую воду. Промокнув щеку, понял, что она еще кровоточит, и прижал к ней мокрый носовой платок.

— Кто они? — спросил Руди, когда он вернулся.

— Ребята из другой команды, — сказал Френсис. — Не любят нас, грязных бродяг.

— Ты не грязный, — прохрипел Руди, — у тебя новый костюм.

— Черт с ним, с костюмом, — голова как?

— Не знаю. Такого никогда не чувствовал.

Френсис потрогал его затылок. Крови не было, только громадная шишка.

— Идти можешь?

— Не знаю. А где Старый Туфель с машиной?

— Уехал, наверное. Думаю, машина в розыске. Угнал, наверно. Раньше промышлял этим. И своим очком.

Френсис помог Руди встать, но Руди не мог стоять сам и не мог переставлять ноги. Френсис снова взял его на плечо и пошел на юг. Целью его была Мемориальная больница, бывшая Гомеопатическая, на Норт-Пёрл-стрит, в центре. Далеко до нее, но другого места ночью не было в этом проклятом городе. И всю дорогу придется пешком. Ждать автобуса или трамвая в этот час — Руди умрет в канаве.

Френсис нес его сперва на одном плече, потом на другом, а когда обнаружилось, что Руди немного владеет руками и может держаться, взял на закорки. Он нес его по прибрежной дороге, чтобы не попасться патрульной полицейской машине, потом вдоль путей до Бродвея, а оттуда — на Пёрл. Он внес его по лестнице в больницу, в приемный покой, маленький, чистый, ярко освещенный и пустой. Увидев их, сестра откатила от стены носилки и помогла Руди сползти на них со спины Френсиса.

— Ему разбили голову, — сказал Френсис. — Идти не может.

— Как это случилось? — спросила сестра, изучая глаза Руди.

— Какой-то ненормальный на Медисон-авеню ударил его кирпичом.

— Я вызову врача. Он пьяный.

— Сейчас не в этом дело. У него еще рак желудка, но сейчас у него беда с головой. Ему досталось страшно, вы уж поверьте, и его вины тут нет.

Сестра подошла к телефону, набрала номер и тихо поговорила.

Руди улыбнулся, посмотрел на Френсиса мутным взглядом и ничего не сказал. Френсис похлопал его по плечу и сел рядом отдохнуть. Он увидел себя в зеркальной дверце шкафчика. Бабочка на нем сидела косо, а рубашку и пиджак он закапал кровью, когда еще не знал, что ранен. Лицо чумазое, костюм в грязи. Он поправил галстук и стряхнул кое-где грязь.

После второго звонка и разговора, который Френсис уже хотел прервать, чтобы она занялась, черт возьми, раненым, сестра вернулась. Она пощупала Руди пульс, сходила за стетоскопом, послушала сердце. И сказала Френсису, что Руди умер. Френсис встал и посмотрел на лицо приятеля; на нем еще была улыбка.

— Как его звали? — спросила сестра. Она взяла карандаш и больничную карточку.

Френсис только смотрел на остекленело улыбавшегося Руди. Исаак Ньютон Яблочный, родился от двух повитух.

— Скажите, пожалуйста, как его звали? — повторила сестра.

— Звали Руди.

— Руди — а фамилия?

— Руди Ньютон, — сказал Френсис. — Он знал, где Млечный Путь.

Когда Френсис отправится к гостинице «Паломбо», чтобы согреться, вытянуться рядом с Элен и подумать о том, что случилось и как с этим быть, часы на Первой церкви будут показывать 3-15. Он пройдет мимо ночного портье на лестничной площадке, махнет ему рукой и поднимется в комнату, где они всегда останавливались с Элен. Глядя на грязь в коридоре и на вытертый ковер, он напомнит себе, что для него и Элен — это роскошь. Он увидит свет под дверью, но все равно постучит, чтобы убедиться, Элен ли в этой комнате. Никто не отзовется, он откроет дверь и увидит Элен — на полу, в кимоно.