Александр Галкин - Семейные сны

Мне стал мерещиться кот, жмущийся вон в том углу. Почему-то я очутился в московской квартире. Кот со свистом проносился вдоль стенки нашего коридора. (Так, бывало, когда ночью, в кромешной тьме, я шел в туалет.) Вдруг он подполз ко мне - весь съежившийся, костлявый, ребра наружу, с расширенными от ужаса зрачками, вытянув шею. Я коснулся его шеи, и с чувством острой жалости ощутил под пальцами слабые позвонки. Мне припомнился тот день во всех подробностях.

В тот день окончательно решено было отвезти кота на укол. Сама бабушка приняла это суровое решение после долгих жалоб и сомнений ("Где сидит, там и писает... ничего не слышит... Совсем старый стал..."). Тогда же она всплакнула, сказала, что "большой грех на себя берет", но все-таки заставила меня ехать в ветеринарную лечебницу, снабдив для этой цели специально сшитым мешком.

Всю дорогу до метро я бежал с мешком на вытянутой руке под хриплые, страдальческие крики кота, будто почуявшего скорую кончину. В метро я не выдержал и высвободил его голову - развязал мешок. Мелко дрожа и дико озираясь, смотрел он на мелькающие за окном черные стены и плотные ряды кабелей, орал и, порывисто дергая шеей, выскакивал из моих рук. Я прижимал его к себе, а он короткими струями мочил мне брюки сквозь полотняный плотный мешок. Первое его дальнее путешествие стало последней дорогой жизни.

Смерть произошла до смешного обыденно. Скучающий молодой человек слегка скривился от предстоящего выполнения неприятного долга, открыл амбарную книгу, в которой фиксировалась смерть пациентов, и после выполнения необходимых формальностей (отметки возраста, имени и пола животного) попросил меня расписаться. На мой вопрос, сколько я ему должен за эту "услугу", он предоставил прейскурант, где было сказано, что кастрирование котов стоит 2 рубля, кастрирование кошек - 6 рублей, а "усыпление производится в отсутствии хозяев бесплатно ". По всей видимости, ветеринарные работники окупали расходы за счет шерсти и шкурок.

Молодой человек деловито сунул кота в бабушкин мешок, туго стянул его веревкой и отнес вопящего и трепыхающегося кота за угол. Тем дело и кончилось.

9.

Я очнулся. За окном потемнело. Сейчас пойдет дождь. Жена с Акакием, разумеется, прибегут раньше.

- А ты что сидишь? - прогремел бас отца.

- Выяснить, кто резал хлеб!

Я тайком высунул голову и увидел следующую картину: бабка вытащила табуретку из своей комнаты и, прислонясь спиной к холодильнику, сидела у отцовской двери, судорожно вцепившись в клюку и изготовившись к бою. Отец снял протез и стоял перед ней на костылях, как всегда, в полуголом виде. Черная с проседью козлиная бородка его топорщилась, а глаза сходились к переносице, так что нос, как волнорез, разрезал глубокие морщины, со всех сторон, со лба, со щек, набегающие на него.

- Ну сиди! Сидеть у тебя есть здоровье!.. А вытереть вилки-ложки у тебя здоровья нет!

(Домашняя обязанность бабки заключалась в том, что она доставала из мойки мокрые вилки и ложки и, завернув их в полотенце, тщательно вытирала.)

Отец запрыгал на кухню, взял персик и, с видимым удовольствием вгрызаясь в его сочную мякоть, вернулся в свою комнату. Я приоткрыл дверь побольше, чтобы следить за всеми перипетиями схватки.

Бабка встала и распахнула отцовскую дверь.

- Закрой дверь! - закричал он.

- А я открою !

- А я закрою ! - на отцовской кровати зловеще и пронзительно запели пружины. Минуту спустя перед носом у бабки хлопнула дверь.

Она истошно завопила в закрытую дверь:

- Ты хорошо командуешь мной! Хорошо командуешь!.. (Из-за двери раздалось неясное злобное бормотанье.) Говори... говори... Ты ж хозяин! Я подчиненный!

Дверь внезапно распахивается - бабка отшатывается от неожиданности. Отец кричит:

- Скоро будет конец?

- Скоро... скоро будет конец... Этими днями... этими днями будет конец! - пророческим тоном парирует бабка.

За окном сверкнула молния. Ворчливо прогремел гром. Крупные капли дождя ударили в стекла.

10.

Звенит звонок: жена и сын вернулись с гулянья. Они мокрые.

- Папа! папа! - подбегает ко мне Акакий и обнимает за ноги. Он весь грязный, рот черный: опять ел землю, чтобы досадить маме.

- Ты руки мыл, перед тем как его касаться? - узнает жена.

- Мыл.

- "Ручным" полотенцем вытирался?

- Ручным.

- А потом нигде не чесался?

- Нигде.

Жена, вороша мокрые волосы, уходит в ванную. Я переодеваю Акакия. Он весело болтает ногами и рассказывает про виденный самолет: "Ма-лет... У-у... Баиття..."