Джей Макинерни - Яркие огни, большой город

Ты достаешь из шкафчика пишущую машинку и пристраиваешь ее на столе в гостиной. У тебя есть хорошая белая бумага из запасов редакции. Ты вставляешь лист с копиркой. Белизна бумаги пугает, в правом верхнем углу печатаешь дату. И тут же начинаешь рассказ, который давно уже у тебя в голове. Нельзя тратить времени на раскачку, и ты печатаешь:

Он ожидал, что она приедет дневным рейсом из Парижа. Она позвонила и сказала, что больше не вернется.

— Ты летишь другим рейсом? — спросил он.

— Нет,— сказала она.— Я начинаю новую жизнь.

Перечитал. Затем выдернул лист из машинки и заправил новый. Может, начать издалека. Попытаться найти источник всего случившегося. Придумать героине имя, а также и место действия.

Карен любила рассматривать модные журналы своей матери. Женщины на картинках были элегантны и красивы, они садились в такси и лимузины или выходили из них возле роскошных универмагов и ресторанов. Карен догадывалась, что в Оклахоме вообще не было таких магазинов и ресторанов. Она хотела выглядеть так, как эти леди на картинках. Тогда, быть может, ее отец вернулся бы.

Ужасно. Ты рвешь лист на мелкие кусочки и бросаешь в корзину, затем вставляешь новый и опять простукиваешь дату. Слева на полях печатаешь: «Милая Аманда», но затем, взглянув на бумагу, видишь там слова: «Мертвая Аманда».

Бросаешь это занятие. Сегодня вечером тебе явно не удастся написать ничего великого. Заглядываешь в холодильник, пива там нет. Водки в бутылке, что стоит на мойке,— на палец. Может, выйти и купить пива — оно продается в упаковках по шесть банок. Или прошвырнуться к «Львиной голове», раз уж все равно идти на улицу, и посмотреть, нет ли кого из знакомых. Там вполне можно встретить женщину с волосами и без татуировки.

Когда переодеваешь рубашку, начинает трезвонить внутренний домофон. Нажимаешь кнопку «говорите»:

— Кто это?

— Наркотический отряд. Мы собираем пожертвования для детей мира, страдающих без наркотиков.

Нажимаешь кнопку, чтобы отпереть наружную дверь. Ты не знаешь, как отнестись к появлению Тэда Аллагэша. С одной стороны, компания тебе сейчас не повредит, с другой — Тэд может оказаться очень навязчивым. Его манера отдыхать и развлекаться по меньшей мере безвкусна, а порой просто утомительна. Тем не менее, когда он подходит к твоей двери, ты уже рад его видеть. Он выглядит très sportif 19 19 Очень спортивно (франц.) в куртке от «Дж. Пресс» и агрессивно-красных портках из «СоХо». Он протягивает руку, и ты пожимаешь ее.

— Ну что, двинем?

— А куда?

— Во чрево ночи. Туда, где будут танцевать, сосать наркоту, а женщины будут аллагэшены. Это грязная работа, но кто-то должен ее делать. Кстати, о наркоте: у тебя есть?

Ты мотаешь головой.

— Значит, ни понюшки не оставил для юного Тэда?

— Извини.

— Ну хоть зеркальце лизнуть?

— Попробуй.

Тэд направляется к зеркалу в рамке из красного дерева с позолотой (ты получил его в наследство от бабушки), к тому самому зеркалу, которое, как боялась Аманда, того гляди оттяпает твоя двоюродная сестра. Он проводит языком по стеклу.

— Тут что-то есть.

— Пыль.

Тэд причмокивает.

— В этой квартире в пыли больше кайфа, чем в той дряни, которую мы покупаем по грамму. Хорошая добавка ко всему, что мы, кайфоловы, нюхаем.

Тэд проводит пальцем вдоль кофейного столика.

— Пожалуй, ты мог бы читать курс по пылеведению. А ведомо ли тебе, что девяносто процентов домашней пыли состоит из шелухи человеческой эпидермы? То есть кожи, чтобы ты знал.

Вероятно, именно этим и объясняется ощущение, будто Аманда тут. Она оставила свою кожу.

Он подходит к столу и склоняется над машинкой.

— Пописываем, да? Мертвая Аманда. Это идея. Я же говорил, что если ты объявишь о смерти жены, то баб у тебя будет навалом — больше, чем сможешь обслужить. Это вроде как на выборах, когда голосуют за кандидата в знак симпатии. Сообщение о ее смерти гораздо эффективнее, чем признание, что она наставила тебе рога и отвалила в Париж. Избегай клейма отверженного.

Узнав об отъезде Аманды, Тэд поначалу вполне искренне сочувствовал тебе. Потом сказал, что ты мог бы преуспеть в амурных делах, повторяя эту историю, но добавив пафоса и жестокой иронии. А в последнее время он рекомендовал говорить, будто Аманда погибла в авиационной катастрофе по дороге домой из Парижа в день первой годовщины свадьбы.

— Правда, что у тебя совсем нет наркоты?

— Немного робитуссина в ванной.