Дебби Макомбер: Кедровая Бухта

– Пожалуйста.

Поскольку кресло-качалку занимала Оливия, а другого посадочного места не наблюдалось, Джек сел на ступеньки.

– Ты все еще злишься на меня из-за того ужина?

Мужчина! Кажется, он не способен осознать, что такое взаимное доверие и уважение.

– Нет. – Однозначный ответ должен был убедить его не начинать изначально тупиковый разговор.

– Но ты все еще не желаешь пойти со мной на свидание?

– Я не знаю, – честно ответила Оливия.

Ей не нравилось признавать, как сильно она скучала по его обществу. Вероятно, она ожидала слишком многого, но не могла смириться с тем, что у него были от нее секреты.

– Так я и думал.

Джек перевел взгляд на бухту, наблюдая за блестящей водой, которая переливалась под розовыми лучами заходящего солнца.

– Я переехал в Кедровую Бухту, чтобы начать новую жизнь, – сказал ей Джек. – Но прошлое никогда не отпускает человека, верно?

Оливия кивнула – она видела доказательства этому каждый день.

– Боб посоветовал все рассказать тебе, и я должен был давно сделать это. Но я боялся, что, когда ты узнаешь, не захочешь иметь со мной никаких дел.

– Опять секреты, Джек?

– Нет, просто причина, по которой я не смог пойти с тобой на ужин.

– Нет необходимости, Джек. – Он сделал свой выбор, так же поступила и она, хотя Оливия и признала, что ей любопытно.

– Я думаю, это важно, – заспорил Джек. – Если мы с тобой продолжим наши отношения, а я очень сильно хочу этого.

– У меня особое отношение к секретам. Я их ненавижу.

Оливия понимала, что большинство ее чувств было связано с ее давно умершим браком. Стэн был неверен ей и до развода, если не физически, то эмоционально. После смерти Джордана появилась другая женщина, которая помогла Стэну справиться с потерей. Другая женщина, которой он доверял.

– Я излечившийся алкоголик, Оливия.

– Но…

Оливия замолчала, уверенная, что видела его с алкогольными напитками. Но потом поняла, что не права. В ресторане он пил воду, пока она наслаждалась вином. Джек сказал, что ему садиться за руль…

– Я не смог пойти с тобой на ужин, потому что должен был посетить встречу анонимных алкоголиков. Прошло десять лет воздержания. Это были долгие десять лет, но не прошло и дня, чтобы я не думал о выпивке. Стакан пива может разрушить все.

Чтобы сказать правду, ему потребовалось много мужества. Оливия встала со стула и села на ступеньку рядом с Джеком, взяв его за руку.

Он в ответ сжал ее ладонь.

– В свое время я стоял перед многими судьями, но никогда не встречался с кем-нибудь из них, – проговорил Джек. – Дело в том, что я не был уверен, как ты отнесешься ко мне, узнав всю правду.

– Это многое объясняет.

– И что именно? – поинтересовался Джек.

– Знаешь… я подумала, что должно быть логическое объяснение тому, почему ты не любишь Барри Манилоу.

– То есть считаешь, что только алкоголики не любят его? – засмеялся Джек. В ответ Оливия засмеялась. – Мой разум находился во власти алкоголя двадцать лет, но, слава богу, я смог сохранить чувство юмора.

– Вот и хорошо. Оно понадобится тебе для жизни в Кедровой Бухте.

– Друзья? – Джек поднес ее руку к своим губам.

– Самые лучшие друзья.

– Любовники?

– Не спугни удачу.

– Сегодня я свободен, чтобы поужинать, – вздохнул он. – Если ты не против.

– На самом деле у меня есть причины, чтобы отпраздновать. Я расскажу тебе позже.

– А чем тебе не подходит этот момент?

– Я не хочу мешать закату. О, Джек, разве он не превосходен?

– Да, действительно чудесен, – прошептал он, обнимая Оливию и прижимая к себе.

Оливия положила голову на плечо Джеку. Это было хорошее лето. Оба ее ребенка теперь состоят в браке, а Джеймс еще и стал отцом. Мать по-прежнему здорова. Ее ближайшая подруга Грейс страдала от поступка мужа но приняла случившееся. Она приводила свою жизнь в порядок, и Оливия гордилась ею.

А сама Оливия… Оливия была с Джеком, и их отношения становились прочными. Она не знает, что готовит для нее будущее, но в ней крепла уверенность, что все будет хорошо.

Постепенно солнце скрылось за горами. Его ярко-розовые лучи попали на воду и 16-ю Лайтхаус-Роуд. Они растеклись по всему городу и коснулись дома двести четыре на Роузвуд-Лейн. Грейс Шерман посмотрела в окно и улыбнулась.