Сергей Морозов - Великий полдень

— То есть? — не понял я.

Александр объяснил, что, по мнению Косточки, дети снова станут бессмертными, и уж тогда, конечно, весь мир будет принадлежать им.

— Косточка очень умный, — убежденно сказал сын.

— А как же мы, то есть ваши родители? С нами-то как быть?

— Не знаю, — пожал он плечами. — Об этом Косточка еще ничего не говорил.

— А сам ты как думаешь?

— Сначала нужно разгадать тайну бессмертия, а там видно будет.

— Тоже правильно. Бессмертие такая штука, — вздохнул я, — что вам придется поломать голову. Некоторые, например, утверждают, что душа и так бессмертна. Без всякого, то есть, технического прогресса.

— Я знаю, — кивнул Александр.

Все-таки современные дети ужасно изощрены в подобных интеллектуальных фантасмагориях! Видно, сказывается компьютерный обвал и все такое. Вот где настоящая акселерация. Вместе с тем, до чего же они потрясающе простодушны и как легко верят в самые нелепые химеры!

Мы немного помолчали. Я решил переменить тему.

— Да, — проговорил я, — теперь тут у них настоящий, почти классический лицей… — А потом осторожно поинтересовался: — Как тебе все это показалась? Понравилось как теперь здесь стало? Как ребята?

— У них теперь своя компания, — уклончиво ответил Александр.

Он повторил лишь то, что я уже слышал от Майи.

— Это и понятно, — сказал я, — ведь они тут будут жить постоянно, круглый год.

— Нет, не будут.

— Как так нет?

— Косточка говорит, что они скоро переедут в Москву.

— Ну, это его фантазии. Воспитанники будут жить здесь безвыездно. Ты уж мне поверь. В этом и заключается идея Пансиона. Так Папа решил. Вот когда Косточка подрастет, станет взрослым, он действительно обоснуется в Москве. Но не раньше.

— Нет, — покачал головой Александр, — если он сказал скоро, значит скоро.

— Ах да, он ведь хочет всем командовать!

— Да, — серьезно подтвердил Александр, — и он будет! Очень скоро.

— Будущее, конечно, за вами, за молодыми, милые мои, — признал я. — Это закон природы.

Я посматривал на часы и нюхал табак. Вот — вот должен был приехать Папа. Вдруг к нам подошла Альга.

— Серж, можно попросить вас об одном одолжении? — наклонившись ко мне, тихо проговорила она.

— Конечно. — Я быстро поднялся. — Что такое?

— Не могли бы вы немного проводить ее? — прошептала Альга, указав изумрудными глазами на «медсестру».

— Проводить? Когда?

— Прямо сейчас. Возьмите машину и подбросьте ее до станции. Бедная женщина измучилась, устала и просится домой. Вы как знакомый доктора…

— Конечно, конечно, — кивнул я. — понимаю. Но может отвести ее прямо в Город?

— Она говорит, что достаточно проводить ее до электрички, а там уж она доберется сама.

— Хорошо, Альга.

— Большое спасибо. Жаль ее. Я уже позвонила в гараж, машина ждет во дворе.

Я тут же подошел к молодой женщине.

— Пойдемте, — сказал я, — я с удовольствием провожу вас.

— Спасибо, Серж, — одними губами поблагодарила она.

Я помог ей надеть пальто и сам накинул куртку. Во дворе уже стоял небольшой микроавтобус. Я усадил женщину в машину, а сам с удовольствием сел за руль. Получив возможность переключиться я испытывал что-то вроде облегчения.

Езды до станции было минут пятнадцать, не больше. Женщина всю дорогу молчала, смотрела прямо перед собой. Только время от времени вытирала платочком покрасневший носик. Я не удивлялся. Из нее и доктор слова не мог вытянуть, хотя сам-то был большой говорун. Я попробовал вспомнить, как ее зовут, но не смог. Мне ее было искренне жаль. Какая все же молодец: приехала на похороны, хоть была всего лишь очередной любовницей… Впрочем, говорить нам с ней было особенно не о чем. Еще на кладбище, глядя на ее слезы, я было собрался ей пособолезновать, но так и не решился, не зная насколько это уместно. Только отметил про себя, что она симпатичная, эта его подруга, и подумал, что вот, в отличие от меня, некоторые мужчины, практически до самой смерти окружены душевными женщинами, и отношения между ними хоть и не долговечные, но, тем не менее, самые интимные и дружеские…

Мы уже съехали с идеально ровной правительственной трассы и карабкались в горку по разбитому шоссе, которое вело к станции, когда на трассе со стороны Москвы показалась цепочка из четырех черных лимузинов. Это пожаловал Папа. Я притормозил и проследил, как машины промчались по трассе и скрылись в густом еловом лесу, гигантским кольцом опоясывавшем правительственный заказник.

— Может быть, все таки отвести вас прямо в Город? — повернулся я к моей спутнице.