Владимир Соловьев - Апокалипсис от Владимира

Неожиданно возникли вопросы экономики и политики. Хотя мы и заручились полным пониманием со стороны Кремля, со временем выяснилось, что и он не всесилен. К сожалению, существует множество вопросов, на которые не найти ответа в Библии. Передать функцию разъяснения было некому, так что пришлось нам самим разгребать кучу запросов от органов власти разного уровня. К счастью, для этой работы идеально подошел Никита — вот уж где его таланты проявились полностью. Особенно он любил вопросы землеотводов и разрешений на строительство в Москве. Поначалу его решения пытались блокировать местные начальники, но Никита нашел довольно эффективный способ убедить их в собственной правоте. Собрав весь кагал в здании Моссовета, он воздел руки к небу и потребовал, чтобы волосы тех, кто принимает решение за взятки, покинули головы своих хозяев. А для пущей убедительности добавил: «И пусть кожа почернеет у них и у тех, кто принимает решения в интересах своих родственников!» Очевидно, что после этого все московские чиновники стали донельзя узнаваемыми людьми. Зрелище из негров-муниципалов с зеркально лысыми головами некоторое время забавляло всю столицу, но по просьбе Путина я все же вернул им прежний облик. Повременив пару дней из вредности. После этого все проблемы с коррупцией в Москве оказались решены.

Никита оказался совершенно незаменим и в разрешении бесконечных коммерческих споров, которыми я категорически не хотел заниматься. Да ко мне и не обращались после одного довольно комичного случая. С этим сумасшедшим графиком я уже не помню когда, но точно совсем недавно, раздается звонок. Звонит Слава Сурков. Чувствую по голосу, что в комнате он не один.

— Владимир Рудольфович? — говорит он. — Привет, как дела? Как Эльга, все ли нормально?

Одним словом, обычная вежливая прелюдия. Активно поддерживаю беседу и жду развития событий.

— Знаешь, тут у меня сейчас Миша Фридман, — через некоторое время выдавливает из себя Сурков, — и у него к тебе есть один короткий разговор. Ты не мог бы уделить ему минут десять-пятнадцать?

Я не стал спрашивать о том, кто такой этот господин Фридман. Я и так знаю — банкир, нефтяник, один из самых богатых людей страны. Не могу сказать, что встреча с ним входила в мои планы, но никакого повода отказывать Суркову я не видел. Так что решили встретиться, но от предложения заехать в банк я отказался категорически — остался ждать у себя в Апостольском приказе. Не прошло и пятнадцати минут, как мне доложили, что гость в приемной. Я попросил проводить его ко мне.

Конечно, Фридмана я видел не раз и был с ним хорошо знаком еще по своей журналистской работе. Сильный, волевой, очень умный, абсолютно безжалостный и феноменально жадный человек. Каждый раз, когда он смотрит на тебя, возникает живое ощущение, что он решает, как бы к тебе так подобраться, чтобы поудобней слопать. В его обществе чувствуешь себя кузнечиком, к которому уже пришла лягушка — прожорливое брюшко. Одет Фридман был так, что сходство с земноводной обжорой только усиливалось. Строгий костюм от Китона, идеально подобранные рубашка и галстук все равно не сидели, так как явно были куплены в надежде на то, что их хозяин похудеет. Но в борьбе с животом победителем вышел живот, который теперь гордо рвался на свободу, оттопыривая пуговички. Михаил был предельно честен и перешел в наступление сразу после приветствия:

— Владимир, я бизнесмен и могу сказать, что не самый плохой. — Он ухмыльнулся. Очевидно, ухмылка должна была означать, что проявленная им скромность — это намек на самоиронию. — Я не хочу лезть в ваши дела и выяснять, кто вы есть на самом деле. Христос, Антихрист? По мне — хорошо, что евреи и не коммунисты. Но есть у меня к вам пара вопросов. Все-таки коммерция в мире осталась. Не знаю, каким образом к вам приблизился Билл Гейтс, но «Майкрософт» точно в выигрыше.

— Билл — избранный! — напомнил я.

Михаил сделал жест плечами, который должен был означать, что он с этим и не спорит, хотя сам выбор и не одобряет.

— Хорошо, с этим понятно, — согласился Фридман, — но ведь и Тед Тернер сумел выправить свои дела и резко усилиться. Поймите, я не жалуюсь, но и мы, как группа компаний, вполне могли бы поучаствовать в вашем проекте.

— Каким образом? — поинтересовался я. Разговор становился забавным.

— У нас есть и собственные телевизионные каналы, и банки, и большой опыт работы с судами и с государственными органами управления.

— Взятки даете? — то ли спросил, то ли подсказал ему я.