Владимир Соловьев - Апокалипсис от Владимира

Все будет по предсказанному, хотя надежда и остается. Может, потом все и образуется. Эх, увлекся я личными переживаниями. Напрасно. Не ко времени все это. В любом случае, жизнь продолжается, господа присяжные заседатели!

Значится, так: вывод один — нельзя повторять ошибки откровенно слабых менеджеров и пытаться все сделать самому. Чушь, бред, детская болезнь левизны в апостольском движении! Лозунг сегодняшнего дня — ни единого отстающего рядом! То есть — делегируем полномочия. Раздаем указания налево и направо. Зона моей ответственности очевидна — Европа и Азия. С меня пять лидеров, и сам я к ним не поеду.

Не хочу.

Следовательно, на повестке дня сразу два вопроса: кого послать и к кому. Подойдем системно — кого я знаю? Ответ лежит на поверхности — знаю многих. Кого послать? Некого. Замечательно, продуктивный подход, ничего не скажешь! Пойдем другим путем. Кого я не знаю? Здесь ответ еще проще. А тогда какой смысл о них думать, если я их даже не знаю?

Результат — ноль целых, ноль десятых.

Хорошо, поставим вопрос по-другому — кто хочет? Думаю, что миллионов так несколько. Особенно из числа бездельников, сидящих на печи и рассуждающих о том, каких идиотов им показывают по телевизору. Стоит ли на них терять время? Конечно. С какой целью? Чтобы безжалостно превратить их в горстки серого пепла! Следовательно, на роль вербовщиков они не годятся — кто из уважаемых политиков согласится беседовать с горсткой пепла? Это вам не куст горящий — вмиг санитаров вызовут. А значит, задание партии и лично дорогого товарища Даниила будет провалено, чего допустить никак нельзя.

Только ведите себя прилично, не надо мне подсказывать и подсовывать ваших любимых политиков! Посудите трезво. Подхожу я, скажем, к Юрию Михайловичу Лужкову. И так по-братски, с чувством, с толком, с расстановкой беру его за пуговицу и начинаю спич:

— Дорогой Юрий Михайлович! Вы, конечно, человек во всех отношениях замечательный — прекрасный мэр, муж, отец. Спортсмен, политик, пчеловод. Писатель, певец, трибун. Химик, строитель, изобретатель.

Подчеркните в анкете что-нибудь одно. А впрочем, чего там мелочиться, лучше сразу все подчеркните — единой чертой. Кхм, опять я отвлекаюсь.

— Так вот, дорогой вы мой Юрий Михайлович, у нас к вам дело. Не согласитесь ли вы поехать в Тьмутаракань вербануть одного гражданина на должность царя-пророка?

Откашляется Юрий Михайлович, посмотрит на меня хитро, с прищуром, приподнимет вверх правую ручку и сам за ней потянется, аж на мысочки привстанет. Обведет взором свою свиту, набирая воздух, а те уже в предвкушении и от обожания чуть сознание не теряют, и рубанет правду-матку, вернувшись взором ко мне, а пяточками к земле-матушке:

— Это что же, Владимир, прикажете быть почтовым голубем — весточки разносить?! Нет уж, мы и сами с усами, есть еще порох в пороховницах! Вот вы все с Путиным носитесь, а ведь квартирку вам он не сам справил, а меня попросил! Не забывайте об этом. А впрочем, я на вас не обижаюсь, да и к Президенту отношусь хорошо, просто окружения его не одобряю. Я, знаете ли, и сам хотя и не хочу, но если надо, еще многое могу! А вы тут меня до почтальона низводите. Несолидно.

Вот так-то. Хочешь не хочешь, а должен я учитывать наличие у политических деятелей собственных амбиций, так что гонцами они не поедут. А если и согласятся, то сами себя и завербуют, а зачем нам пророк-голубь? Достаточно апостола-соловья. Шутка! Киргуду. Звезд шоу-бизнеса, писателей, артистов, танцоров балета и прочих пи… э-э, лидеров не предлагать. Не по чину. Это здесь они кумиры, а за границу Московской области на пару километров отъедут, и все — звезды вьетнамской эстрады. Папа, папа, смотри! Такой урод, а поет, да так плохо! Ну надо же!…

Таким посланцам веры нет.

Итак, подведем промежуточный итог — ужас!

От грустных мыслей, которым я предавался на рабочем месте в Апостольском приказе, меня отвлек стук в дверь. Вовремя. В самый раз мне последовать путем русских народных сказок — кто первым войдет, тот и суженый. На пороге кабинета стояли три моих богатыря. Надежа и опора государева, молодцы, мушкетеры — Никита, Илья и Табриз. Я почувствовал, как мой рот сам собой разъезжается в широченной улыбке до ушей. Все правильно! Как это я раньше не догадался?! Вот она, моя птица-тройка! Молодые, ладные, умные, преданные. От добра добра не ищут. Не ребята — огонь! Посланцы из них выйдут замечательные.

Я решил выдержать театральную паузу, дать им возможность сказать первыми. Инициативу на себя взял Никита: