Генрих Боровик - Пролог (Окончание)

Я снова мысленно возвращаюсь в Чикаго, в те четыре августовских дня 1968 года, которые были наполнены кровью, криками, воем полицейских машин, сухим стуком полицейских дубинок, едким запахом слезоточивого газа у подъезда отеля «Хилтон» и коровьего навоза на скотопригонном дворе, где проходил съезд демократической партии.

В протоколах специальной комиссии, которая закончила расследование августовских событий в Чикаго, отсутствуют эмоции. Там только корректное описание фактов, не расцвеченных ни настроением, ни эпитетами, ни эффектами цветной пленки, ни драматической вспышкой фотоблица. На 20 тысячах страниц записаны показания 3437 свидетелей. Из этих записей, составленных за 53 дня работы комиссии в составе 212 человек, жесткой юридической щеткой выскреблено всё, что не относится, прямо к делу. Вот несколько записей.

«…Полицейские втолкнули мужчину в арестантскую машину, которая стояла за линией полицейских. 18-летняя девушка, которая назвала себя невестой арестованного, просила пустить ее в машину вместе с ним. Трое полицейских схватили ее и, раскачав, бросили в открытую дверь машины. Но они промахнулись, и девушка ударилась головой о железную заднюю стену кузова. Тогда ее подняли, раскачали и снова бросили».

«…Медик-доброволец из Северо-Восточного университета, так описал сцену в Линкольн-парке в воскресенье: „Когда кто-нибудь падал, три или четыре полицейских принимались избивать упавшего. Один из ребят был избит так сильно, что не мог подняться. Он был весь в крови. Кровь текла из головы“. Свидетель увидел врача, одетого в белый халат. Его бил офицер. Когда тот закричал: „Я врач!!!“ — офицер сказал: „Извините меня“ — и ударил снова».

«…Магнитофонная пленка в полицейском департаменте Чикаго содержит запись следующего радиотелефонного разговора между полицейским оператором и водителем полицейской машины во вторник в 1.29 ночи.

Оператор. 1814-й, езжайте к 1436-му. Там находится раненый хиппи.

Водитель. 1436, Северный Уэле?

Оператор. Северный Уэлс.

Последовали немедленные реплики из пяти других полицейских машин: „Это не срочно. Пусть едет в автобусе… А я б его… (ругательство)… Выбейте ему зубы… Бросьте его в корзину для мусора…“»

«…В квартиру на улице Вест Армитадж, где жили восемь студентов университета, вошли пять полицейских, трое из них — с винтовками. Не предъявив никакого ордера, они принялись обыскивать помещение. Когда студенты потребовали прекратить самоуправство, один из полицейских (никто из них не имел на рубашке номера или бирки с именем) сказал: „Если хотите, мы можем проломить вам головы здесь и уйти. А можем вытащить на улицу, чтобы вас прикончили другие“. Они ушли минут через пятнадцать. Унесли с собой фотоаппарат, фотоэкспонометр, несколько фотоплёнок и 50 долларов из бумажника одного студента»…

«…В полицейском участке на улице Гумбольдта полицейские собрали экскременты от сторожевых собак и наполнили ими спальный мешок. Затем они заставили залезть в этот мешок девушку, которую привели в участок».

«…Несколько человек на улице были прижаты полицейскими к стеклу большого окна бара отеля „Конрад Хилтон“. Стекло разбилось, и кричащие люди упали внутрь бара. Многие из них были серьезно изранены стеклом. По ним прошли полицейские».

«…Священник, который был в толпе, рассказал, что видел белого мальчика лет 14 или 15, который стоял на крыше автомобиля и что-то кричал. Полицейский схватил его, стащил вниз, сбил с ног и принялся избивать дубинкой. К нему присоединились другие полицейские. Хорошо одетая женщина, которая видела всё это, подбежала к полицейскому капитану, стоявшему неподалеку, и с возмущением начала рассказывать ему о случившемся. Пока она говорила, другой полицейский подошел к ней и выпустил ей в лицо струю какого-то вещества из банки. Затем он ударил женщину дубинкой, и она упала. После этого он и ещё двое полицейских волокли её по земле к машине для арестованных…»

Сейчас уже и не верится, что все виденное тогда в Чикаго могло произойти в течение только четырех дней, четырех коротких, туго скрученных полицейским сыромятным жгутом дней. Может быть, это из-за того, что слишком многому стал я свидетелем тогда, а может быть, из-за того, что уж очень много говорено и писано в Америке о Чикаго после тех четырёх дней.

Писали о том, что левые «сами виноваты». Писали о том, что страна идет вправо. Писали, что Причина чикагских событий — мэр Дэйли. Пробовали даже объяснять зверства чикагской полиции чисто психологически — невтерпеж, мол, стало полицейским наблюдать беспорядок, они ведь тоже — люди.