Татьяна Воронцова - Морской змей

Бросив сигарету, Венсан повернулся в его сторону:

– Ты что, плохо слушал? Ты плохо слушал, мать твою?

Они сшиблись, как два бизона, с ревом и рычанием. Несколько секунд пребывали в состоянии неустойчивого равновесия, держа друг друга за горло и издавая всевозможные звуки джунглей, после чего обнялись, с хохотом сползли вниз по стеночке и уселись прямо на каменный пол.

– Ну вот, – удовлетворенно заметил Венсан, – теперь у меня опять хорошее настроение.

Услышав шум подъезжающего автомобиля, Лиза обернулась, и вместе с ней обернулись Морис с Франсуазой. Шикарный черный «порше», описав полукруг, плавно затормозил у крыльца. Венсан подглядывал за ним через просвет между стойками балюстрады.

– Не пойдешь? – глядя на него сверху вниз, спросил Морис.

Он чуть помедлил.

– Может, попозже.

Кивнув, Морис направился к лестнице. Оставшиеся на веранде в молчании следили за тем, как он спускается по ступеням навстречу стройному молодому мужчине в отлично сшитом льняном, с легкой помятостью, костюме, обменивается с ним приветствиями, пожимает протянутую руку. Вежливо здоровается с выбравшейся из салона яркой женщиной с медно-красными волосами и ведет обоих к распахнутым дверям ресторана. Где-то на полпути незнакомец внезапно замедлил шаг и бросил пристальный взгляд в сторону маленькой компании, напоминающей коллекцию фигур из музея мадам Тюссо. Даже издалека было видно, до чего он хорош: густые темные волосы, темные брови, синие глаза. Правда, выражение лица у него было какое-то затравленное, словно он опасался, что его с минуты на минуту с позором вышвырнут вон.

– Смотри-ка, у него новая подружка, – заметила Франсуаза.

Венсан разжал губы:

– Это не подружка, это жена. Морис говорил, он женился в июне. Дочка какого-то продюсера или режиссера... я плохо слушал и ничего не помню.

– Какой ты злой!

Он улыбнулся одними губами.

– Неужели?

– Не злой, но... беспощадный.

– Еще скажи, что это смешно по прошествии стольких лет.

– Нет, это не смешно, – промолвила Франсуаза с глубокой печалью. – Это страшно. – И ни с того ни с сего добавила: – Бедное человечество!

Невольно Лиза почувствовала жалость к этому элегантному, ухоженному мужчине, по неизвестной причине утратившему благосклонность Венсана. Что он мог натворить? Увести подружку? Или... Чуть раньше, за столиком Франсуаза сказала ей: «Он может сделать тебя счастливой, но не вздумай играть его чувствами. Я говорю это не как его сестра, а как женщина. Он любит тебя, это очевидно. Постарайся не утратить его любовь. Сейчас он нежен, не так ли? Знаю, знаю... Но помни: он умеет быть жестоким. Очень жестоким». – «Я в курсе». – «В сущности, от тебя требуется только одно – верность. Он способен простить все, но не преступление против любви. Такой уж он человек».

Стоя перед зеркалом в выложенной бежевым кафелем дамской комнате, Франсуаза расчесывала свои длинные волосы и болтала, не выпуская изо рта сигарету:

– ...и тогда я подумала: какого черта я должна это терпеть? Позвонила Венсану, он приехал, помог мне собрать вещички и отвез обратно к родителям. Мама очень обрадовалась, она этого пройдоху терпеть не могла, к счастью, у нас не было детей... так я снова стала свободной женщиной.

Лиза рассеянно слушала ее, думая о своем. Кое-что ускользало от ее понимания. Странное поведение Венсана во время передачи диска ( это то, что я думаю? )... строчки из Рембо ( признаю, это впечатляет )... страдальческое выражение лица Франсуазы при упоминании о неких событиях, повлекших за собой окончательный разрыв отношений между сыном и отцом ( я думала, это в прошлом! )... А теперь еще этот тип на «порше» и его эффектная медноволосая жена. Морис позаботился о том, чтобы их столик оказался как можно дальше от столика молодоженов, но оба они постоянно шарили глазами по залу, и вид у них при этом был довольно жалкий. Темноволосый красавец был знаком с большинством из гостей, некоторые даже специально подходили перекинуться с ним словечком, что вызывало еле заметный румянец на его бледном лице, но потом он опять оставался наедине со своей законной половиной и вновь принимался страдать, как какой-нибудь Тристан.

– Послушай, – заговорила она, глядя на отражение Франсуазы в висящем перед ними зеркале, – что за диск месье Торанс передал Венсану? Ты знаешь?

Серо-зеленые глаза подернулись пеленой непрошеных слез.

– Догадываюсь.

– Кажется, речь шла о захвате какой-то группы.