Вениамин Чернов - Разрозненная Русь

- Купи ее, Васлян, будет помогать по-хозяйству, будет тебе и на чем спать.

- На жердях-то много не поспишь, - широко открыв оволосенный рот, мужик весело загоготал.

Первый - понаглей - схватил ее за худую длинную тонкую руку и приподнял:

- Пошли с нами за град...

Страшко сжал кулаки, шагнул решительно на них:

- Отпусти!.. - и, повернувшись к своим работникам, крикнул:

- Эй, подсобите-ко мне - посадите вот этих ребенков и их матерь в телегу...

... - "Господи! Да как ты надоумил меня взять ее в дом..." - Не раз подумал Страшко, проезжая под песчаным обрывистым правым берегом Мжары.

И действительно, как потом убедился, лучше ее вряд ли бы он нашел: сразу же после свадьбы она подобрала служанок, научила прибираться их, порядок завела в доме (и, как женщина была опытна и умела - ее, горемычную, немало мужиков "учили" этому... - сумела тут же забеременеть). В доме, как будто был праздник, ходила, сверкая счастливыми глазищами, излучая небесно-лазурный свет, и худоба исчезла - поправилась, налилась как спелая ягодина.

Страшко снова поехал в монастырь, чтобы у знать, что ему нужно, он решил подкупить кого-нибудь из монахов. Его не знали в лицо, но о нем слышали как о скоробогатом, неизвестно откуда прибывшем и считали "нечистым": то ли награбил - тать, то ли еще какой плут - такими скоробогатыми по-доброму не становятся...

То, что он услышал-узнал в монастыре, ударило в пот. Оказывается, князь Михалко Юрьевич, хотевший перехватить бегущего своего племянника Юрика, заболел и лежит теперь при смерти в Городце-на-Волге, - вот-вот "умре". Ростовские бояре Добрыня Долгий, Иванок Стефанович, Матеяш Бутович и Борис Жидославич послали гонцов в Великий Новгород к Мстиславу Ростиславичу, велев сказать, что Михалко, "стрый его", умирает, пусть со своей дружиной он немедленно пригонит в Ростов, если хочет стать князем Ростово-Суздальской земли. А потом собралась ростовская дума и решила: набирать войско, ковать оружие, бронь; то же самое делать и суздальцам.

Со своим извозчиком спешно вернулся домой. Переоделся, собрался и, никому ничего не говоря, взяв с собой молодого слугу, по запасному коню - каждому - и поскакал в Владимир. Гнал так, что загнал не только коней, но и себя со слугой, к вечеру был там.

На не сгибающихся в коленях ногах (внутренности отбиты от тряски - ни вздохнуть, ни кашлянуть) поднялся в княжеские покои, где принял его - при горящей свече - Всеволод.

Через некоторое время по всему двору забегали, зажглись свечи в хоромах, домах - топот, говор, крики; из конюшен выводили и седлали боевых коней и по двое, по несколько выезжали из княжеского двора, из города и скакали в полусумраке коротких светлых ночей по дорогам - прочь от Владимира.

Уже на следующий день, поднимая пыль, пошли во Владимир люди в вооружении и доспехах из ближних поселений, городков. Вели своих пасынков бояре, шагали пешцы, рысили конные - собиралось войско.

Одновременно с известием о смерти Михалко Юрьевича - скончался 20 июня в субботу по "захождении" солнца (тело его уже везли) - прибыла в Владимир часть ростовских бояр во главе с воеводой Михаилом Борисовичем (сын Бориса Жидославича) и суздальцы.

Тело стольного князя положили рядом с гробом Андрея Боголюбского в церкви "Святыя Богородицы златоверхие". Был Михалко Юрьевич на Владимиро-Суздальско-Ростовском княжении год и 5 дней. "Ростом был мал и суx, брада уска и долга, власы долгие и кудрявы, нос нагнутый, вельми изучен был писанию, с греки и латины говорил их языки, яко русским, но о вере никогда прения иметь не хотел и не любил, поставляя, что все прения от гордости или невежества духовных происходят, а закон божий всем един есть".

Успели на похороны и переяславльцы, - они вместе с владимирцами и со всеми другими прибывшими, помня свое клятвенное обещание Юрию, отцу Всеволода, "О детях его", собравшись перед Золотыми воротами, единогласно "учинили роту князю Всеволоду Юрьевичу и по нем его детей и, взяв его, возвели на престол отеческий и братень, с великою честию и великолепием торжествуя день той".

Послали об этом объявлять в Суздаль и Ростов. Многие суздальцы присоединились к крестному целованию, хотя и некоторые спорили, что владимирцы, не согласовав со старшими городами, "то учинили".

Страшко теперь был в Ростове, - каждый день посылал известия.

* * *

Всеволод Юрьевич созвал всех бояр, которые были во Владимире, на совет.

- Ведомо мне, - говорил сидя, - что Мстислав уже в Ростове и к своей дружине совокупляет воев, набираемых по всей округе. Ростовцы же, желая иметь своего князя, не противятся ему, а некоторые даже помогают в том. А у Мстислава вся та же неправая дума: как бы всю Залесскую Русь прибрать, - Всеволод обвел бояр грозным взглядом.