Вениамин Чернов - Разрозненная Русь

- Вот он говорит, что у извозных копыта разбиты, не могут идти... Сам ходил, проверил: правда, так...

Жменя почернел, из-под косматых бровей зло взглянул на десятника, тот вновь спрятался за сотского.

Третьяк вначале спокойно воспринял сказанное, но когда до него дошло... Вскочил:

- Что будем делать?!.. - и смотрел на сотских: Жменя, на Неждана. Твердилов сын - могучий, с орлиными сине-стальными глазами - не отвернул взгляд, лишь стряхнул со лба темно-русую прядь.

- Знамо, нужно менять...

- Менять!.. А где коней взять?!..

Когда Тpeтьяк лично пришел к воеводе Олстину и доложил, тот не только не разгневался, но даже не удивился.

- Знаю, - и впервые раздраженно? - Зачем набрали таких быков? - Олстин вскочил - сухой, жилистый - пробежался туда-сюда вокруг костра: - Выгрузите извозных, перекладите на запасных... Иди, готовь к переправе...

Сторожевая полуторасотня, посланная во главе с Ратмиром по Муравскому шляху с приказом догнать тех, кто до них прошел и узнать, кто такие и, если это половецкий разъезд, - побить, должна была еще к утру вернуться.

Князь Игорь и его тысяцкий волновались, - особо Рагуил - за сына.

- Давай, иди!.. Начинай переправу с Володимером - помоги ему вести полк, - вставая и дожевывая, приказал Игорь Святославич рядом сидящему тысяцкому...

Забегали десятники, захрумкал песок под ногами, зашумели, загалдели. Выделенные табунщики погнали обратно - домой - покалеченных хромающих (их набралось со всех русских полков немало) коней. Вот они уже поднялись на берег, скрылись из виду.

Первым, как было велено, начал входить в текучую воду (брызги, визги - крик) полк Владимира Игоревича. Оголенные люди - одежду и оружие привязали к седлам - тянули за поводья упирающихся, храпящих своих коней, которые, не поенные, не только не пытались пить воду, но задрав морды, широко открытыми красными ноздрями начали что-то вынюхивать в воздухе, крутя лиловыми зрачками, а потом встали...

Шедшие за ним Новгород-Северский и Черниговские полки тоже остановились. Спустившаяся рысью дружина Святослава Ольговича ткнулась, въехала, смешалась с ними.

Природа вокруг замерла - слышно только как журчит вода, да как дико всхрапывают кони... Вдруг стал тускнуть свет: белый цвет начал превращаться в фиолетовый... И тут, подняв головы, наконец увидели, поняли, в чем дело: с Солнцем творилось что-то неладное!.. Правую верхнюю часть солнечного диска как будто кто стал откусывать, - "кусаемый" край забрызгал слепящими искорками.. Постепенно вся верхняя половина "поглотилась", а оставшаяся нижняя - узкая полоса (двурогая) - стала похожа на "угль горящий"...

Ошеломленные, испуганные люди смотрели, не отрываясь, на явление...

- "Княже! Се есть не добро знамение се!"

Игорь посмотрел на своих ближних бояр, оглянулся (глаза его излучали какой-то фосфорическо-синий цвет и лицо его будто бы освещалось этим фантастическо-жутким светом) назад - как ночные сумерки (только звезд не видно), - и громко:

- "Братья и дружино! Тайны божия никто же не весть, а знамению творець бог и всему миру своему, а нам, что створить бог, или на добро, или на наше зло, а то же нам видити..." Но начало нашего пути не здесь, а было 23 апреля - в день Святого Георгия (При крещении князь был наречен Георгием и об этом знали), - в мой день и Бог уже положил удачу в начале нашего похода!.. По-другому не можно: хватит им ходить по нашим землям и зорить-полонить!.. Надо выйти нам на Поле и стреножить их, показать нашу силу, чтоб отбить охоту у нечестивых гулять по нашим полям и селям, - и потише, - да и братья наши по крови уже говорят, что мы заодно с ими, что уже не ходим совместные походы против их, не бороним землю русскую, не трогаем ихние вежи, роднимся с ими, миримся!..

Тут уже рядом ихние земли, вот Бог и дает знать... Им это недоброе знамение - пусть они, язычники, трепещут... Мы христиане и от таких примет огораживаемся божьим крестом, - и первый перекрестился, глядя на четыре пятых ущемленное солнце...

Все равно в течение всего затмения (началось в 16 часов по местному времени) воины были в изумленно-заторможенном состоянии. Лишь, когда серпообразный диск солнца вновь приобрел форму огненного шара, вошли в разум и снова, благодарно, закрестились:

- Спасибо тебе Господи - не допустил конца Света, оставил живым сотворенный Тобой же Мир!..

Кони раньше людей пришли в себя, перестали всхрапывать, прижимать ужи; в глазах исчез звериный погляд - снова привычный одомашненный взгляд.

Третьяк облегченно вздохнул полней грудью - (вновь почуял запах речной воды, услышал голоса, шумы) - глянул на своих - у всех на лицах выражение, как будто вновь родились. Сотский Жменя, стыдясь за свою былую слабость (поддался, глядя на других, Богом сотворенному страху!), петушился... кричал-приказывал во время переправы, обзывал 7собачьими детьми, ушканами, но никто не обижался - радовались жизни. Третьяк чувствовал, как приятно и живительно щекочет прохладная вода, журча, его левое плечо, грудь...