Вениамин Чернов - Упреждающий удар

- Вы что тут делаете?! Вместо того, чтобы большой полк в тайне готовить, рать обучать, вы блудом занимаетесь; бояр, люд вятский обижаете!.. Мне велено сыск учинить,.. Тебя, Андрей Андреевич, государь отзывает... Сегодня же выезжай...

Остыл, крутнулся на мягких красных сафьяновых сапожках, вернулся на место и, сидя:

- Я уж кое с кем поговорил, кой-кого попытал; подвойский сотейник признался - во всем он виноват... А бояре говорят и на вас, - и вдруг гневно: - Идете у него на поводу - у этого безбожника!..

Игорь Голубов побледнел, затрепетал сухим телом:

- Безбожником не был!..

- Смотри, если лжешь; уведите его!.. Выйдите все! Оставьте нас троих...

Когда остались одни, воевода Образец заговорил поучительно-мирно: - Что ж вы наделали?! Ладно - блуда не было, вятских бояр прижимать нужно; но смотрите, в Казани что творится - все ханство взроилось! - и, жестко взглянув зеленоватыми глазами, спросил: "Ты, Костя, можешь воеводские вожжи держать?!"

- Могу!.. И никому не уступлю, пока Сарай не воюю! - вятский воевода блеснул глазами.

Образец посветлел лицом, и уже - помягче:

- Тебя бы вместе с подвойским повезти в Москву и спросить за грехи, но... воюй, вину искупи в походе. С сегодняшнего дня все будешь делать с моего ведома! А теперь слушай наказ: посошную рать вели распустить - соберем перед тем, как отплыть - эдак незаметно будет начало похода...

В первой неделе июня - не раньше, не позже - должны воевать Сарай! Раньше нельзя - Ахмедка будет там, позже - заберет из Сарая оружие и двинет на Русь, и тогда мы, как плеть комони, - орде прибавим ярости... Да и сам знаешь, с большой водой только можно Сарай взять... А потом на Двину...

Воевода Образец поднялся с лавки, подошел к дорожному сундуку, вынул, развернул исполненную на пергаменте карту города Сарая.

- На вот, великий князь посылает.

Константин Юрьев вмиг ожил: "Верит мне великий князь!.. - обрадовался: - Это же клад!" - повернулся к Образцу, низко поклонился, широко перекрестился:

- Спаси и охрани бог государя нашего за доброту его! - хорошо, светло на сердце стало, и он уверенно потребовал: - А помощника моего - Игоря Голубова - не дам!.. Отпусти его - без его трудно будет... За боярина Ондрея Ондреевича низко кланяюсь государю, - Константин Юрьев еще раз поклонился, - и прошу его идти со мной... Он знает Сарай - бывал там, умен, в житьих и ратных делах горазд...

У боярина Андрея Воронцова слезы закапали на бороду, затряслась нижняя губа...

Гришка Сем е нов

Гришка очнулся. От холода знобило, слева покалывало в груди, горела голень, ныло правое плечо - боль в спине.

Он лежал на боку. Над головой стукались ветки, сыпля снег. Гришка приподнял голову, открыл залепленные снегом глаза - серая мгла вокруг. Закружились тени кустов, деревьев; закачалась земля... затошнило. Подумал: "Сколько я пролежал? Почему не подобрали?! - затревожился: - А может, убиенным засчитали?.. Надо уйти с этого места, пока не замерз, не наткнулись на меня разбойники..."

Хотел опереться на левую руку, встать, но она даже не шевельнулась - онемела; скрежетнул, сжал зубы, начал с трудом сжимать, разжимать кисть, пытаясь разогреть руку. Повернулся - в ноге скыркнуло, острая боль пронзила голень, бедро; в правом плече вывернуло, заломило сустав, приостановилось дыхание, острыми зубиками кто-то куснул сердце... "И плечо свихнуто!.."

- Что-то липкое, теплое потекло по спине. "Кровь?!" - испугался, часто задышал. Собрал все мужество, чтобы успокоить себя, и работал, работал кистью отходившей руки... Сердце отпустило - теплый родник забил в груди, отогревая тело. "Надо идти, двигаться, а то замерзну!" - он оторвался от своего места - сделал движение вперед, стараясь волочить ногу. Левая рука теперь плохо, но слушалась; правую "тянуло", как будто кто-то ее загнул, вывернул назад и так держал. Пополз.

Он полз, скрипя зубами, постанывая. В темноте не видно было, он старался ползти прямо, - молился и полз. К онемевшей руке вернулась сила, но начали мерзнуть, коченеть пальцы. Правое плечо и руку будто бы сковало, и он старался не беспокоить их - пусть так, лишь бы не мешало...

Дыханием попытался отогреть пальцы - не помогло, и тогда он вытянул рукав шубы - постепенно пальцы отошли.

А вот ноги... Каждое движение - боль; отдавалось в голове, приходилось часто останавливаться, чтобы не потерять сознание. Еще полсажени, и... нога провалилась в яму - прогнулась, - боль огромной стрелой снова пронзила тело, ударила в голову - в глазах красная мгла, - он потерял сознание.