Элис Петерсон - Другая Элис

— Как я гадко играю! — прокричала она.

Я победила. 7:5, 7:5. Билл размахивал руками, произносил «молодец» одними губами. Мне достались кубок и часы в деревянном футляре с изображенным на них теннисистом.

— Улыбайся, не опускай глаза… Хорошо, еще раз, погляди на меня, — говорил Билл, бегая вокруг корта и фотографируя меня, словно сумасшедший японец. Я подняла глаза и одарила его сияющей улыбкой. Вечером мы отправились праздновать.

— Ни один английский теннисист еще не выигрывал этот турнир. Ты можешь этим гордиться, — говорил Билл, жуя пиццу. — Это триумф!

Еще один турнир — Оранжевый кубок, который проводился в Дэвид-парке, в пригороде Майами под названием Голливуд. Огромное, престижное спортивное мероприятие. Я выступала в отборочных соревнованиях, надеясь получить место в основной сетке.

Теперь я жила в одной американской семье, в роскошном доме. Там стоял огромный холодильник, наполненный мороженым любых вкусовых оттенков, которым я часто лакомилась. Мальчишкам повезло меньше, и они выли от зависти каждый раз, когда Билл высаживал меня у ворот особняка, где дежурил охранник.

Мой отборочный матч закончился неудачей. Я продула девочке из Венесуэлы 6:4, 6:4. Играла я и в самом деле плохо. Мне надо было стать более профессиональной и не робеть на крупных соревнованиях. Я должна была еще учиться и учиться.

Последние несколько дней мы провели на пляже, в магазинах, на тренировках. Смотрели, как на турнире выступала Дженнифер Каприати. Мне хотелось приехать сюда снова, участвовать в соревнованиях, защитить свой титул на Береговом турнире и пройти отборочные соревнования на Оранжевом кубке. Я бы охотно приехала в Америку снова.

— Тебе ничто не помешает вернуться сюда, Элис, — сказал Билл. — Америка никуда не убежит. Все зависит от тебя и от того, сильно ли ты этого хочешь.

Апрель. Мне шестнадцать. Я вышла в полуфинал чемпионата Великобритании 1990 года для юниоров до шестнадцати лет на кортах с твердым покрытием. Его проводила Ассоциация лаун-тенниса. Мы играли на кортах из красного сланца в Борнмуте, в клубе Уэст-Хантс.

Я уже стала игроком номер один в Южном регионе, в группах до шестнадцати и до восемнадцати лет. Если я выиграю сегодня, то буду посеяна в восьмерку лучших в стране. Мне было за что играть.

Вчера папа смотрел, как я победила посев номер семь. Он чуть ли не впервые пришел меня поддержать. Он никогда не бывал на соревнованиях по теннису, но я знала, что ему там понравилось. Еще он увидел собственными глазами, что тут высокие стандарты и что мы не просто перебрасываемся мячом через сетку, стараясь не сломать наманикюренные ногти.

Вчера папа отчаянно молился за меня, чтобы я выиграла. Я поглядывала на него и видела, как он наклонил голову и сжал руки.

— Папа, ты молился за меня? Ты смотрел, как я играла? — спросила я у него, когда все закончилось. Он улыбнулся и ничего не ответил. Я увидела седые волосы на его голове — не думаю, что папе нравилось смотреть соревнования: очень уж он переживал за меня. — Знаешь, кажется, помогло, так что продолжай.

— Привет, Билл, — сказала я, открывая дверь.

— Как ты себя чувствуешь? Нервничаешь?

— Очень.

— Не надо. Думаю, ты можешь выиграть. — Он протянул мне конверт. В нем лежала красная гвоздика. — Это на удачу. Давай встретимся через полчаса и потренируемся перед матчем. Идет?

Билл ушел. Я села на ступеньку и прочла его письмо.

Дорогая Элис. Поздравляю! Это достижение. Ведь многие теннисисты мечтают только о том, чтобы попасть на Национальный чемпионат, а ты даже оказалась в четверке лучших. Ты, без вопросов, одна из лучших молодых теннисисток Британии, и этот факт должны признать все. Ты добилась этого благодаря старанию, мастерству, мужеству и здравому смыслу и стала настоящим подарком теннису в целом и хэмпширскому теннису в частности.

Тебе больше ничего не надо доказывать. Ясно, что ты выдающаяся спортсменка, и теперь ты можешь испытать себя и посмотреть, насколько далеко ты сумеешь продвинуться. Отдай этому все, что у тебя есть, и отныне позволь своим природным талантам вести тебя вперед на восхитительную территорию высоких достижений.

Ты уже удивила многих в теннисе, теперь сыграй так, как ты еще никогда не играла, и удиви даже себя.

Тебе это по силам. Получай удовольствие и бей по мячу так, как умеешь только ты.

Прочитав это письмо, я наконец осознала, что все усилия, тренировки, поездки делались не зря. У меня теперь было все.