Александр Проханов - Шестьсот лет после битвы

— Да, мы встречались! — обрадовался Фотиев, припоминая это немолодое, одутловатое лицо, мелькавшее на чернобыльской стройке. — Конечно же мы встречались!

— Видите ли, еще там, в Припяти, я познакомился с вашим «Вектором». Когда вы его внедряли, я специально ходил, изучал, даже, можно сказать, исследовал. Поэтому я и пришел сейчас. Все эти дни я следил за внедрением. Видел, как он начинает работать, как проникает в стройку. Я делал свои собственные выкладки и подсчеты. А когда вы развешивали диаграммы. зажигали свой экран, я убедился, что был прав. Я понял несравненное значение «Вектора».

— Вы приняли мой «Вектор»? Вы первый, кто его оценил! — Фотиев, волнуясь, вставал и снова садился, любил этого случайно зашедшего, едва знакомого человека, ставшего вдруг дорогим. Немолодой, некрасивый, неопрятно одетый, он был вестник его успеха и вестник победы. Был умный, прозорливый, сумевший разглядеть красоту «Вектора». Был единомышленник, друг. — И как вы оцениваете первое действие «Вектора»!

— Ваши экраны — рентгеноскопия! Они высвечивают болезнь, высвечивают опухоль. Не все, уверяю вас, пожелают записаться в больные. Иногда легче жить, не ведая, что у тебя разлагаются органы.

— Нет, вы не правы. Болезнь надо видеть. Надо точно увидеть конфигурацию темных пятен, прежде чем начать курс лечения.

— В том-то и дело! — скрипуче засмеялся Менько. Одновременно смеялся и мучился, несколько раз коснулся измазанной йодом щеки, — В том-то и дело, те, кто высвечен на вашем экране, как опухоль, взбунтуются, потребуют погасить экраны, демонтировать рентгеновский аппарат. Они поймут, что им грозит ампутация! Их удалят в процессе лечения, выскоблят, выжгут, вышвырнут из организма. Опухоль взбунтуется! Она не пожелает быть обнаруженной! Ополчится на ваш «Вектор». Вы должны ожидать атаки на «Вектор»! Опухолевой атаки!

— Да нет, не будет никакого хирурга! — разубеждал его Фотиев. Знал: тот ошибается. Его мрачные пророчества не сбудутся. Они — плод неточного понимания «Вектора». — Никакой ампутации! Если угодно, не скальпель, а лучетерапия! Лучи вторгаются в больные клетки и перестраивают их по законам нормальной жизни. Отключают от аномалии, заставляют работать в здоровом ритме… Рекультивация! Там, где выработанные карьеры, мертвые дыры в земле или, напротив, смердящие, усыпанные пеплом терриконы, там снова — зеленые долины, чистейшие озера, поросшие дубравами горы!.. Вот смысл моего социального двигателя. Он — целитель! Рождает жизненную энергию, возвращает обществу недавно больные, но исцеленные органы!

Менько наклонился к нему, переходя на шепот, оглядываясь на дверь. Его лицо помертвело, потускнело, а в глазах, маленьких, серых, мелькнуло что-то белое и слепое.

— Вы не знаете, какие силы вы трогаете! Вас сомнут, а «Вектор» расплющат. Если он заработает, в него положат динамит и взорвут. Иногда я думаю… я понимаю, что это затмение… Думаю, там, в Чернобыле, где вы зарядили свой «Вектор», нашлись люди, которые его раскусили! Понимаете — опухоль!.. Боялись экранов. И взорвали!.. «Вектор» надо охранять, как военный объект величайшей важности!.. Поставить охрану, сигнализацию, проволоку под током, минными полями окружить, как ракетную шахту! Иначе могут взорвать!

Фотиев на миг испугался. Бред колыхнулся, бред четвертого блока, окруженного в темноте красным туманным заревом. От этого видения кровь его стала свертываться, гибли кровяные тельца, а в спине, в костях, в наполненных мозгом каналах больно набухло. Это продолжалось мгновение.

— Нет, не так, все не так, — прогнал он безумие, свое и чужое. — Все вовсе не так.

Но Менько, соглашаясь, слишком поспешно уступая ему, возбуждался все больше.

— Вы гений, не боюсь вам это сказать!.. Я скептик, брюзга, во всем изверился, на все махнул рукой, меня не обмануть, не удивить. Но здесь, в вашем случае, я говорю: вы гений! Вы открыли закон энергии, действующей в человеческом обществе. И воспользовались этим законом. Сознательно, на его основе спроектировали механизм. И не просто спроектировали — сконструировали. И создали в натуре, воплотили. И внедрили. Вы действуете как открыватель, изобретатель, строитель и эксплуатационник. И как герой, запуская его во взрывоопасной среде. Вы гений трижды, четырежды!.. Ибо Кюри только открыл энергию. Эйнштейн и Бор — ее закон. Оппенгеймер сконструировал бомбу. Пилот «летающей крепости» сбросил ее. Их было много, а вы — один. Повторяю, вы гений!

— Мой «Вектор» не бомба! Он не губит, не испепеляет, а порождает цепную реакцию творчества! — Фотиев был ошеломлен этим воспаленным, непомерным восторгом, абсолютным принятием его метода. — Но если вы правы и «Вектору» угрожает опасность, вы-то, вы-то будете его защищать? Вы будете со мной? Я нуждаюсь в союзниках, нуждаюсь в друзьях!.. Вы меня понимаете?