Мария Свешникова - Бимайн. Тариф на безлимитное счастье

Примерно на середине фильма в зал внесли киевские котлеты с горошком. И мне стало уютно.

Тот факт, что наутро я выхожу замуж, несколько отягощал атмосферу необузданного веселья. Я тонула в том спокойствии, которое излучал Вадик.

Он закончил юридический факультет МГУ, но почему-то работал директором сразу нескольких программ на радио. Достаточно простой и внимательный. Одним словом, не Романович.

Я вышла в туалет. Меня разрывало на части. Марат голосом «в не аллё» прохрипел: «Аллё!» Это «Аллё» напоминало нечто среднее между рвотным позывом и скрипом двери. Или мне снова почудилось?

Алек был столь нетрезв, что не стесняясь «шептал» своему другу, чтобы тот не говорил, где они.

Надеюсь, они спали дома. И так же сильно надеюсь, что у себя.

Фильм закончился. Четверо героев радостно махали шляпками. И я снова вспомнила про свадьбу. Кажется, это называют «мандраж невесты».

Гвоздики потускнели и начали вянуть, я все еще напевала песенку из фильма «От самой от себя убегу-у-у, но тебя разлюбить не смогу-у-у!».

Дюшес не лез в горло.

Я написала sms Ане. Она не спала, а, как всегда, сидела на работе в продакшне и копалась в шоурилах режиссеров, пытаясь наутро не попасть под горячую и тяжелую руку продюсера, она мечтала, что когда-нибудь обручальное кольцо смягчит руку той самой продюсерши и избавит ее, великую грешницу, от страданий.

Она ждала меня все на той же работе через час.

Вадик немного смутился моему раннему уходу. Предлагал еще выпить кофе в «Даче» и покататься на трамвае «Аннушка». Но было почти три часа ночи.

Мы договорились повторить. Все: дюшес, кино и настроение. Он довез меня до продакшна и немного удивился месту моего ночлега. Подумаешь, я девушка со странностями.

Охранник закрыл за мной дверь. Я посмотрела в небольшое окно удостовериться, что такси с Вадиком отъехало, и выбежала в «Седьмой континент». Бутылка виски Jameson и огромная холодная... Та, что кока-кола.

Аня удивленно оторвалась от монитора.

– А у нас девичник! Я завтра замуж выхожу!

– Ты чего, нажралась? Напилась, заболела, с дуба рухнула? – перечисляла возможные варианты случившегося Аня.

– Нет, ты не поняла – я завтра замуж выхожу за Романовича.

Аня напоминала мистера Бина удивлением, которое выражалось в сокращении лицевых мышц и постоянной сменой выражений лица.

– Наливай!

Раз-два-три!

До дна. Жаль, нету лимончика.

– А знаешь, почему мы женимся? Чтобы получить скидку в спортклубе! Ну что, за будущую гражданку Романович? Совет да любовь?

– Пиздец!

– Так выпьем за пиздец! Вот ты знаешь, я думала, жизнь наконец вошла в спокойное, мирное русло. Ан нет!

– Да Романович никогда просто так не появляется в твоей жизни!

– Мы живем вместе – но это моя глупая дружеская помощь. У него в квартире старые жильцы еще не съехали.

– Он тобой пользуется?

– Да нет. Это все наше чувство юмора.

– Да не ходи ты в загс, пошли его к чертовой матери!

– Тогда он заберет Пигги!

– Что???

– Да мы поспорили.

– У вас обоих поехала крыша. Причем со скоростью света габаритных огней.

Я знала, что Романович сейчас спит пьяным дремом в одной кровати с Маратом. И поверьте, между ними ничего нет.

И его тоже раздражает мое свидание с Вадиком.

А пока в нашей жизни только фарс. И ни грамма. Нет, ни грамма. Вы о любви? А я про кокаин.

– Ань, можно я тут спать останусь, внизу на диване, я просто очень не хочу сейчас его видеть.

– Ты же его любишь! – пророчески прошептала подруга. – Очень сильно любишь!

– Люблю! А толку от этой любви? – Мы добили бутылку виски.

Аня задумалась, пожала плечами и удалилась, оставив меня наедине с тишиной. Тишь да гладь, хотя кого тут можно погладить по спинке?

Я легла спать, накрывшись сразу двумя пальто. Ведь до своих лопаток я не дотягивалась.

Около половины девятого утра в офис пришла уборщица, сильно удивившись моему присутствию.

Я долго извинялась. Еще больше перебарывала тошнотное состояние и треск в ушах. Да, девичник определенно удался. И я опаздывала на собственную свадьбу.

Я забыла, как выглядит моя машина: то на Романовиче, то на бровях.

Я всунула тело в накринолиненную юбку. Привела себя в пчеловода.

Возле подъезда меня ждал Иван, актер, присланный из агентства. Он был искусственно небрит, маслянистый живот прятался под ярко-розовой рубашкой производства сомнительного дизайнера. Перезагорелое лицо. Мундштук. Все в образе действия и фальшивого минутного соответствия.