Хелене Ури - Лучшие из нас

— Хорошо.

— И я не испытываю угрызений совести по поводу того, что мы потратили несколько часов рабочего времени на наш проект, — продолжала Нанна, произнося предложение с легкой вопросительной интонацией, словно спрашивая, согласен ли он с этим. Пол понимал, что она не может спокойно относиться к их открытию, несмотря на то что, по крайней мере, в его случае, речь шла всего о нескольких часах. Ему нравилась ее порядочность, она шла ей гораздо больше кажущегося неестественным целомудрия. Пол знал, что она хочет его так же сильно, как и он хочет ее. Но сейчас они говорят не об этом. Нанна сказала: позже.

— У меня накопились десятки часов переработки, хотя я работаю здесь всего год, — сказал Пол, успокаивая ее. — Не думай об этом! Лучше подумай о бездельниках, ежегодно тратящих массу времени на совершенно бесполезные исследования, и хорошо, если вообще на исследования. Черт возьми, Нанна. Вспомни нашего друга пиздолога из корпуса Хенрика Вергеланна. «РЕВ 21» — это великий, это, это… грандиозный проект, слава о нем еще долгие годы не стихнет в наших кругах. Это проект, который на самом деле чего-то стоит. Руководство кафедры будет гордиться тем, что он создан ее сотрудниками.

Хм. Нет. Да.

Пол ехидно напомнил ей о том, что у нее на удивление хорошие отношения с заведующим кафедрой Паульсеном. Он чувствовал себя уязвленным из-за того, что был отвергнут, а также до сих пор не мог простить ей отсутствия в кабинете в тот момент, когда он примчался рассказать о прорыве. Однако Нанна не услышала ядовитого подтекста в его словах. Все презирают дурака Паульсена, добродушного, безобидного старого дурака. Чудаковатого клоуна с красной круглой блямбой на носу, с влажными ладонями и пошлыми шуточками преимущественно скабрезного характера. Она, к счастью, не могла знать, что пару дней назад Пол приревновал ее к заведующему кафедрой, когда увидел их вдвоем мило беседующими за столиком в кафетерии. Вид жирного грушеобразного тела Паульсена рядом с изящным юным телом Нанны болью отозвался в душе Пола, а мысль о сальных анекдотах, которые он наверняка ей рассказывал, заставила корчиться в конвульсиях. Поскольку Паульсен никогда не был ему равным соперником, Пола удивила собственная ревность. Но он ревновал.

Пол, как и большинство людей, время от времени испытывает и ревность, и зависть. Но он не патологически ревнив или завистлив, ни в коем случае, и у него хватает ума обуздывать свои эмоции. Например, он до сих пор помнит, как его однокашник получил стипендию, а на его проекте написали «достойно поддержки», а денег не дали. Когда через год ему удалось протащить свое заявление через все инстанции и стать-таки стипендиатом, он, в припадке самоиронии и уничижительного самоанализа, наклеил на свою дверь прямо под табличкой, которой он так гордился («Пол Бентсен, университетский стипендиат»), листок с цитатой из Гора Видала: [52] Юджин Лютер Гор Видал (р. 1925) — классик американской литературы второй половины XX века. «Всякий раз, когда удача улыбается моему другу, что-то во мне умирает». Этот листочек провисел недолго. Когда Мортен в первый раз зашел к нему, то сорвал бумажку и скомкал ее. «Ты же хочешь произвести хорошее впечатление?» Пол кивнул. Мортену не стоило спрашивать. Потому что все, кто знаком с Полом, знают, что он всегда хочет произвести хорошее впечатление. «Не лучшая реклама для тебя, — сказал Мортен, сжимая в руках листок». — «Это была шутка», — объяснил Пол. «Это слишком похоже на правду, чтобы быть смешным», — сказал Мортен и швырнул скомканный листок в коридор кафедры лингвистики.

— Нам сейчас очень важно поддерживать хорошие отношения с Паульсеном, — неожиданно заявила Нанна, и Пол вздрогнул.

— Да, естественно, — сказал он. — Естественно, важно.

— Может, ты чуть-чуть ревнуешь?

— Не-е, — ответил Пол.

— Он, конечно, чрезвычайно неаппетитная особь мужеского пола, — произнесла Нанна и от отвращения скривила свой сладкий ротик.

— Да уж, — интеллигентно подтвердил Пол.

— Но важно, чтобы он был на нашей стороне, когда мы будем готовы к презентации.

— Если, — прервал ее Пол и снова почувствовал себя хозяином ситуации.

— Что «если»?

— Я просто поддразниваю тебя. Думаю, у нас будет презентация, Нанна.

Обсуждая презентацию, Нанна по-детски оживилась.

— Может быть, мы могли бы устроить ее в кафетерии, — предлагала она. — Или снять зал Академии наук. — Потом она долго болтала о цветочных украшениях, канапе и шампанском, после чего произнесла то, над чем, кажется, долго думала: — Я хочу, чтобы мы оба стояли там бок о бок, рассказывая обо всем, чего достигли вместе.