Хелене Ури - Лучшие из нас

Он пребывал в приподнятом настроении, но под его оживленностью и энергичностью скрывалось глухое чувство неприязни, какое иногда возникает сразу после пробуждения от сна: человек еще не помнит, что случилось накануне, но знает, что что-то не так. Пол совершенно не собирался анализировать источник этого чувства, зато хотел сохранить приподнятое настроение. Он был влюблен. Он любил Нанну. И он даже не знал толком, поцеловал ли Ринкель в Амстердаме.

Уже на следующий день после разговора в кафетерии он получил подтверждение сплетням, которые слышала Нанна. Он просто остановил в коридоре Гуннара Вика и спросил его напрямую. Пол выбрал именно его, потому что Гуннар Вик был не тем человеком, который собирает коридорные сплетни, Полу было трудно представить, что Гуннар Вик может интересоваться чем-то кроме лингвистики, двух своих маленьких дочек и жены — именно в такой последовательности. Гуннар Вик удивленно взглянул на Пола, поправил галстук, на котором были изображены обнимающиеся Минни-Маус и Микки-Маус.

— Да, — сказал он по-деловому, — я это слышал. Но я очень уважаю ее за научные достижения и проницательный ум, — добавил он.

Пол кивнул и тут же вздрогнул от многозначительного покашливания слева от себя. Он не заметил, что в коридоре находился и Ханс Хольстейн, который теперь подошел и встал рядом с ними. Он втиснул свое тяжелое тело между Полом и Гуннаром Виком, непроизвольно расступившимися в стороны.

— Я не мог не подойти, — начал Хольстейн, одной рукой поглаживая выступающий живот, а другой поправляя шейный платок.

Первым побуждением Пола было уйти, но он остался, сконцентрировав взгляд на диснеевской парочке (продолжавшей горячо обниматься на галстуке Вика), чтобы выслушать Хольстейна, остался скорее из любопытства, чем из вежливости.

— Да что вы, неужели не знали? — сказал Хольстейн Полу, и его обычно вялый голос задрожал от злорадного желания поделиться пикантной информацией. — Наша дорогая Эдит всегда питала слабость к молоденьким студентам. Ну и скандал вышел, доложу я вам. — Хольстейн причмокивал от возбуждения и долго тянул последнее «а» в слове «скандал», чтобы подчеркнуть его величину: — Настоящий сканда-а-л.

Пол больше не желал слушать, он взглянул на обоих собеседников, коротко кивнул Вику и пошел по коридору к своему кабинету.

Едва он успел сесть, как в дверь постучали. «Если это Ханс Хольстейн, я ударю его», — подумал Пол, после чего резким голосом разрешил войти. Но в кабинет вошел не толстый злобный доцент, а Нанна.

Злость Пола мгновенно исчезла, и слабое неприятное ощущение, которое он испытывал целый день, почти утонуло в пучине любви. Пол указал на стул для посетителей, она села, положила ногу на ногу и улыбнулась ему.

— Я хочу обсудить с тобой один проект, — сказала она и опустила глаза. Только теперь Пол заметил, что в руках у нее папка, которую она крепко прижимает к себе, словно осторожная мать первенца. — Хочешь послушать? У тебя есть время? — спросила Нанна. — И желание, — добавила она.

Пол ответил совершенно искренне, что желание у него есть. Он старался сделать свой ответ двузначно-эротичным и остроумным, но Нанна была серьезна.

Пол быстро проговорил, что он, естественно, с большим удовольствием выслушает ее и что ему безумно интересно. Нанна кивнула и начала рассказывать. Первые полминуты или около того Полу казалось, что речь идет о фонологическом проекте, для завершения которого ее и взяли на работу. И несмотря на заявление Пола, что ему интересно, и в определенном смысле так оно и было, он больше внимания обращал на движения ее губ, он изучал форму ее рта и кивал, он смотрел на ее грудь, выступающую под мягкой вязаной кофтой, и снова кивал. Но постепенно он осознал, что на самом деле она говорит не о фонологическом проекте кафедры футуристической лингвистики.

— Я так долго работала над этим, — сказала Нанна, потупив взгляд. — А теперь вот осталось совсем недолго… э-э…

— До чего? — произнес Пол, ожидая продолжения.

— …совсем недолго до прорыва. Я думаю… да, я знаю, что это звучит глупо, — продолжала Нанна.

— Давай, — отвечал Пол. — О чем ты думаешь?

— Я думаю… Я думаю, что этот проект просто-напросто может… ну… изменить мир.

— Ого, — удивился Пол. Это прозвучало недоверчиво и высокомерно.

— Из-изменить мир, совсем немного. Да, всего в одной области…

Нанна умолкла, но продолжила после ободряющего кивка Пола. Она была уверена в себе и смущена, убедительна и скромна, когда доверительно рассказывала Полу о своем открытии, которое, возможно, совершит революцию в области языковых технологий. Все больше смущаясь, она говорила, что начала работать над этим, еще будучи студенткой, что она трудилась над проектом годами, в свободное от диссертации время, а теперь посвящает ему время, свободное от работы.