Хелене Ури - Лучшие из нас

— Вы читали последний номер журнала «Лингвистические ценности будущего»? — спросил Пол.

— Нет, — ответила вышедшая на пенсию редактор словаря, и тон ее говорил, что она читает только публикации, названия которых состоят из двух слов: «Видение и предание», «Язык и память», «Слово и понимание», «День и время» — и ничего более.

— Там напечатана интересная статья Нанны Клев. Вы слышали о ней?

— Нет, — ответила пенсионерка, и ее язык выскользнул изо рта и увлажнил губы.

— Нет? — спросил Пол, неотрывно глядя на рот женщины.

Гюдрюн Гюттормсен друзья и коллеги называют еще Гюдрюн Змеиное Жало, потому что у нее удивительный язык — кончик его раздвоен, как у гадюки. Говорят, что когда она была маленькой, то поранилась косой, и еще говорят, что она отказалась написать словарную статью про слово «коса», когда до него дошла очередь.

— Нет, — снова сказала Гюттормсен.

— Нанна Клев, — повторил Пол, кивнул Гюттормсен и продолжил свой путь в библиотеку. — Нанна! — он повернулся и еще раз выкрикнул ее имя.

У фонтана он заметил Свена Аалбуэ-Йоргенсена, но даже желание Пола говорить о Нанне не заставило его остановиться и перекинуться парой слов с Аалбуэ-Йоргенсеном. Аалбуэ-Йоргенсен — преподаватель из Дании, он работает на кафедре скандинавских языков и литературы, обучает студентов датскому. К сожалению, он не пользуется большой популярностью ни среди коллег, ни среди студентов. Он чувствует себя выше норвежцев, всегда носит бабочку, запонки и ослепительно-белые рубашки. Если бы его жену вынудили говорить, она могла бы рассказать, с какой щепетильностью он относится к своим рубашкам и как легко впадает в ярость. А еще она могла бы поведать, что Аалбуэ-Йоргенсен любит играть, что он ненавидит проигрывать, что его интеллектуальный снобизм доходит до того, что, невзирая на свой страх оказаться хуже других, он делает вид, будто не может ответить на вопросы самой простой категории сложности в программе «Кто хочет стать миллионером?» (Какой поп-дуэт прославился хитом «Yes sir, I can boogie»? Кто исполняет роль директора гостиницы в сериале «Отель „Цезарь“»?).

В университете Аалбуэ-Йоргенсен известен прежде всего тем, что постоянно навязывается в соавторы научных статей. Он не из тех, кому легко отказать. «Хотите, я это прочитаю?» — предлагает он, и коллеги, особенно молодые, кивают и неохотно протягивают ему свою статью, которую через несколько дней получают обратно с некоторыми исправлениями и ничего не значащими комментариями и с фамилией Аалбуэ-Йоргенсен на первом месте среди авторов. (В международных журналах сочетание «аа» [37] В норвежском языке буква å, которая часто пишется как «аа», является последней буквой алфавита. — это всего лишь два «а», и ничего другого, а следовательно, стоит в самом начале алфавита, что несколько утешает скандинавских ученых, всю жизнь замыкавших алфавитные списки авторов. Существует исследование, утверждающее, что человеку, фамилия которого начинается на одну из первых букв алфавита, делать академическую карьеру легче, потому что его фамилия чаще будет стоять первой в списке авторов статей, а следовательно, на него будут чаще ссылаться. Пол испытал это утверждение на себе: у него есть несколько работ, написанных в соавторстве с другими учеными, и на них всегда ссылаются как на статьи Бентсена).

Опубликуйся или умри. Требования ужесточились. Одним все прекрасно удается, другие, чтобы удовлетворить этим требованиям, используют неблаговидные методы, а третьи вообще бросают всякие попытки опубликоваться. Гюдрюн Гюттормсен, опубликовавшая всего одну научную статью за всю свою профессиональную карьеру в Блиндерне, находится на одном конце шкалы, на другом мы можем разместить Эдит Ринкель, а Гуннар Вик и Свен Аалбуэ-Йоргенсен (даже включая все статьи, в которых он числится соавтором) расположатся где-то посередине.

Эдит Ринкель отличается такой большой научной производительностью, что, несмотря на свою великолепную память, однажды на дне ящика стола нашла копию статьи, которую, как ей показалось, раньше не читала. Она начала читать, в кои-то веки ей понравился автор, она с энтузиазмом стала писать на полях восторженные комментарии («да! точно!»), но через пару страниц сообразила, что это одна из ее собственных статей, написанных несколько лет назад.

Нанна возвращается из Стокгольма! Пол рывком сел в кровати в состоянии полного восторга. Он бросился в душ, тщательно побрился и надел рубашку, которая, как он знал, ему идет. Выпил кофе и проглотил бутерброд, но не стал читать газету. Через четверть часа после пробуждения он уже запер за собой входную дверь. Он собрался и вышел из дома так быстро, как способен только влюбленный мужчина.