Алексей Санаев - Золотая книга. Пурана № 19

Когда я совершенно обессилел, мы решили, что в Пакистан придётся всё-таки ехать мне одному. А Савитри как раз останется охранять безопасность и Гурьева, и профессора.

Созваниваться по мобильному телефону мы решили только в случае крайней необходимости, чтобы у властей не было информации о нашем местонахождении. В Биканере никаких признаков слежки пока не обнаруживалось, и это позволяло нам думать, что пара дней в запасе у нас есть, прежде чем власти обнаружат нас.

Для литовского профессора была придумана безобидная легенда: я будто бы уезжаю обратно в Дели, чтобы продлить свою трёхнедельную визу, подходившую к концу уже на днях. Обманывать никого не пришлось: я действительно сел в экспресс, везущий в столицу, но с другой целью – в пакистанском консульстве в Дели меня уже ждало письмо из российского торгпредства, организованное Гурьевым, с просьбой срочно выдать мне однократную визу в Пакистан в целях деловой командировки в Карачи.

Уезжая, я горячо просил Летаса выяснить наконец, где искать нам географические названия, указанные на золотой странице. Я до конца не мог поверить, что он скрывает свои знания, и был уверен, что к моему возвращению, даже если старик хранитель из Карачи ничем мне не поможет, профессор реабилитируется и непременно разгадает тайну города Банга. Гедвилас выслушал меня хмуро и обещал сделать все, что возможно, но предложение до конца не закончил, а это я счёл плохим знаком и отправился в столицу в мрачном состоянии духа.

Никогда не ездите в Карачи без крайней необходимости. В первую секунду после своего выхода из таможенной зоны международного аэропорта крупнейшего города Пакистана я пожалел о том, что уродился на свет. Такого шума, гама, жара и суматохи не было, наверно, и в Помпеях в их последний день – день печально известного извержения Везувия. Казалось, что, пока я два часа летел из Дели, наступил долгожданный конец света и все люди мира собрались в Карачи, этом последнем оплоте цивилизации. Собрались они с единственной целью – схватить меня за рюкзак и затащить в своё такси – колымагу, ровесницу независимости Пакистана, – и увезти на ней в райский отель, брошюру с изображением которого каждый из них держал в руке. Отели смотрелись пугающе, как и их агенты, и даже на первый взгляд явно уступали качеством ночлежке, в которой я оставил своих друзей в индийском Биканере.

Но я отмёл все привлекательные предложения по другой причине. Я не собирался откладывать визит в Национальный музей, с хранителем которого из предосторожности решено было заранее не договариваться. Мало ли… Устроишься вот так в какой-нибудь отель, а ночью к тебе в комнату проберётся парень с ножом, вроде того, в Варанаси, и не узнать мне тайны Золотой Книги. Мои родители, безмятежно живущие в благостном убеждении, что я весело провожу время на пляжах Гоа, вынуждены будут организовывать перевозку трупа на родину, а моя помощница Соня, успевшая отойти от налёта китайских триад на наш московский офис, замучается объяснять звонящим мне людям, что конкретно со мной случилось. Так уж лучше я узнаю сначала, что известно старику в музее: старик ведь, в общем-то, тоже не вечен…

Эти и другие доводы привели меня в антикварное такси престарелого чудака в расшитой сумасшедшими цветами тюбетейке, который заявил, что быстрее всех на свете отвезёт меня в Национальный музей за пять долларов, а за десять готов будет ждать меня там до потери собственного сознания.

Водитель без остановки рассказывал мне о трудностях своей жизни, практически полностью повернув голову назад, и это не добавляло ощущения безопасности. Он уже успел поведать о тяжёлых налогах, о терактах на севере страны, об американских бомбардировках и огромном количестве беженцев из Афганистана, снижающих стоимость рабочей силы в Карачи, когда я, заскучав, принялся смотреть в окно. И вздрогнул – на огромном лазерном билборде над входом в кинотеатр крутили рекламный ролик какого-то очередного местного блокбастера, и в этом ролике – совершенно отчётливо – я увидел улыбку и глаза Савитри Пали и мгновенно вспомнил слова Гурьева тогда, в Дели: «Где-то я видел её лицо… Чуть ли не на афише…»

– Стоп! – заорал я водителю, который ударил по тормозам.

Я пулей выскочил из такси. Точно, так и есть: в коротком видеомонтаже, в компании трёх рослых черноусых мужиков, в розовом костюме, с оголённым животом, плясала моя Савитри, или я вообще ничего не понимаю в физиогномике. Что за чертовщина?