Астра - Избегнув чар Сократа

— Конечно, — сочувственно поддержала Тася, — или старик, что розы развел на месте песочницы. Да, это он, его даже собаки боятся.

— Не буду я всех бояться!

— Что же ты теперь? Дома сидеть будешь?

— Вот еще!

Он решительно шагнул к куртке, сунул руки в рукава. Но тут глаза его округлились и покраснели.

— Помоги мне, Тася, пожалуйста, а?

Девочка поспешно кивнула головой.

— Как раз я и сама хотела. Пойдем скорее, — и отступила, пропуская его вперед.

В ванной комнате, отстранившись на вытянутую руку, она принялась тереть его горячей мокрой губкой, обмакнутой в стиральный порошок. Проша покрылся теплой грязной пеной, в которой быстро истаяли излишки дегтя. Но не пятна. Пятна злорадно проступили на прежних местах, едва их обтерли тряпкой.

— Не получилось, — безнадежно вздохнула Тася.

Однако, владелец куртки судил иначе. Приподнявшись на цыпочки, он залюбовался на себя в зеркало.

— Знаешь, Тася, на кого я похож? На десантника, точь-в-точь, зеленое с коричневым. Очень-очень похож.

Тася не улыбнулась. Перед нею была просто испорченная вещь и ничего больше.

— Твоя мама знает?

— Нет еще, — беспечно ответил он и независимым солдатским шагом направился к велосипеду. — Неси апельсиновые.

— Ты хоть обсушись.

— На скорости высохнет.

— Тогда сейчас.

Она отворила свою квартиру.

— «Зачем пришел?»— донесся скрипучий голос.

— Ката-Рика, привет! — засмеялся Проша и увидел и второго своего любимца, Краську.

Кот осторожно приблизился к порогу. Хвост его струился кверху, подрагивая, как дымовой столб, зеленые глаза вопросительно вскинулись на соседского мальчика, на его велосипед, украшенный цветными спиралями, прищепками и жужжалками. Изогнувшись, пышный хвост лег на пол. Краська уселся на коврик, так и не переступив порога.

Тася вернулась.

— Держи, — протянула она горделиво.

О, это был совсем неплохой трофей, тускло-золотистая пачка с оранжевой, как солнце, апельсиновой звездой. Это была вполне достойная награда. И зажав ее в кулаке, Проша подпрыгнул и рубанул им по воздуху, точно футболист, забивший победный гол. Клёво! Оле-оле-оле-оле!

И покатил байк к лестнице.

— Счастливчик, — вновь вздохнула Тася, — а мне до вечера сидеть, случай придумывать.

— Напиши про кота, как он пропал, а мы искали. Или про Ката-Рику что-нибудь, — подал совет Проша и загремел колесами вниз по ступенькам.

— А что? — приостановилась Тася. — Конкретно. Правда-правда, конкретно.

Замок ее двери тихонько щелкнул, а минуту спустя снизу донесся гулкий хлопок входной двери. И все стихло.

В мае Окаста подъезжал с Астрой к порогу школы. Вехов имел ухоженный европейский вид и растревоженные русские глаза. По дороге Астра, как могла, подготовила его, свежего человека, к встрече и работе с таким явлением как В-нс.

В-нс не задержался. Вдвоем они отошли в угол школьного двора, присели на изогнутую светло-зеленую скамейку, и беседовали так долго, что группа выходила в теплый майский вечер на широкое школьное крыльцо, оглядывалась: не освободился ли В-нс?

Наконец, собеседники поднялись.

Назавтра Окаста приехал к друзьям с подарками. Эти подарки каждому члену семьи были красивы, практичны, имели высокое скандинавское качество, потому что подбирала их его супруга, душа которой, далекая от метаний Окасты, с удовольствием принимала удобства европейского образа жизни. Они сели на кухне. Поодаль, в комнате с открытой дверью, Проша рисовал в альбоме фломастерами. Обняв гостя, Кир опрокинул с ним за встречу по «маленькой» и умчался. Астра разрезала пирог. Он был еще горячий, с румяной решеткой, в углублениях которой светилось абрикосовое варенье.

— Я бесконечно благодарен тебе, Астра, — говорил Окаста. — Как ты нашла такого человека?

— Случайно. О чем вы говорили?

— Я не могу передать личного; он просмотрел и меня, и мой род, сказав, что у меня врожденное умение работать. Но то, что он говорил о России, подняло мой дух. Он сказал, что Россия опережает в духовном развитии народы Европы и Америки, что наша страна еще в восьмом веке знала коммунизм, и сейчас стоит на перепутье: либо вернуться в тупиковый примитивный капитализм, откатившись на полторы тысячи лет назад, где застряли страны Запада, (уж мне ли не знать этого!), либо идти вперед, ведя за собою все человечество. Он сказал, что у России особое предназначение — восстановить утраченный когда-то «Золотой век» Земли. Во-от! Я предчувствовал это, и я счастлив. Где достать его книгу?