Мачей Малицкий - Всё есть

— Откуда приплыла?

— Прилетела на самолете. Свежая.

— Филе? Тушка?

— Тушка. Пять. Юстина, рыба.

[Нет ответа. Лысая подошла к лежащей, присела на корточки.]

— Курва, если ты еще раз скажешь, что жизнь прекрасна, иссякнут мои, казалось бы, неисчерпаемые, запасы такта и хорошего воспитания. Бляха муха, — громко и отчетливо проговорила Юстина. — Я иду спать. — Встала и пошла в подсобку, в Рыбину комнатушку. Дверь была рядом со стойкой. С правой стороны.

[Вернулись под вечер. Вошли через вторую калитку. Лысая в дом заходить не стала. Попрощались у крылечка. В кухне Пес уже спал на кресле. Из-под одеяла торчали четыре лапы. Лежал на боку. Ему снились косяки дорад. Сообщений не было. Почты не было. Жена Соседа с Горки не звонила. Никто не звонил.]

— У меня просьба, — сказал. — Сварите суп. Мне не хватает супов.

— Какой?

— Все равно.

— Луковый?

— Но с гренками. Нет. С лапшой из блинной муки. Да.

— Папа, и то, и то. На три дня.

— Я вас провожу.

[Все время разговаривали. Он смотрел, слушал, они говорили, он говорил. На станцию шли впотьмах. Пес остался. Слишком много впечатлений. Сели на скамейку.

Наблюдали за женщиной на газоне. Она втыкала растеньица в черную землю. «Приношу цветочки из дому, вырывают, снова приношу, понимаете, я всю жизнь на железной дороге». Медленно пошла в сторону белого каменного домишка, зеленая дверь которого выходила на перрон.]

— Открывают киоск, сейчас будет поезд, — сказала Зося.

[И правда. Подождал, пока красные огоньки последнего вагона скрылись за мостом. В сенях услышал звонок телефона.]

— Папа, прости, что не помахали тебе, но в этом чертовом сарае не открываются окна. Было как раньше. Пока, пап.

— Пока, девочки. Да.

[Растянулся на диване. Ни с того, ни с сего вспомнилась надпись. Большая красная надпись на боковой стене домишка женщины, которая сажала цветы: БОЛЬША ДЛЯ БОЛЯКОВ. Заснул не раздеваясь. Проснулся ночью. Кофе. Сигарета. Душ. До рассвета просидел перед экраном компьютера. Пес не шелохнулся. Храпел и стонал.]

[Гррррхрхауууугрхгрхграууууг.]

— Слушаю.

— Пан Мачек. Вальдек заговорил!

— Вы его видели?

— Муж вернулся с огородов. Ха, ха.

— Заговорил?! — Только сейчас до него дошел смысл сказанного женой Соседа с Горки.

— Заговорил!

— И что говорит?

— Всё. Звоню дальше.

— Хорошо.

[Посмотрел на часы. Семь. Поставил кофеварку. Взял кружку из-под кофе, оставшуюся у компьютера, и подошел к раковине. Открутил кран. От лежащей в раковине ложки отскочила струя воды и облила его с головы до ног. «Сколько ни мою, всякий раз струя из крана отскакивает от лежащей в раковине ложки и обливает меня с головы до ног» — вспомнил слова Марыси.]

— Поешь. Выходим, — после душа и завтрака сказал Псу.

[На автодорожном мосту обнаружил, что плоские перила испещрены надписями. По большей части ничего интересного. Внимание привлекли две: AVE SLIPKNOT и Я КЛЕВАЯ. В конце моста девушка перегнулась через перила и фотографировала воду. Клевая. Между мостами встретили троих пацанов. Когда расходились на узкой тропке, один спросил: «Извините, это вы свистели собаке?» «Нет, я собаке никогда не свищу». «Видите, мудаки, я говорил, что это птица», — обратился он к приятелям. На островке песка под железнодорожным мостом разложил свои манатки пан Бык, железнодорожник на пенсии. С того дня, как вышел на заслуженный отдых, он каждый день ловил рыбу с прибрежных камней. Кроме рыболовных принадлежностей (баночки с приманками, коробочка с кормом, сетка для рыбы, бутерброды, складной рюкзак-табурет, питье, курево и т. п.) на берегу стояла большая банка серой корабельной краски — из нее торчала средней величины кисть-макловица. Пан Бык приходил чуть свет. Раскладывал все, что приносил, забрасывал удочки, брал банку за проволочную ручку, поднимался на мост и старательно, энергично замазывал рисунки и надписи, нарисованные и написанные накануне.

Однажды утром они с Псом сидели на противоположном берегу и наблюдали за паном Быком. Железнодорожник стоял на подвешенном с краю моста железном мостике для пешеходов и велосипедистов. Рассматривал крупную надпись: ЧТО ВЫ ВЧЕРА ПОЙМАЛИ, ПАН БЫК? Пенсионер сплюнул в реку, достал кисть и написал: ДВУХ ГОЛАВЛЕЙ. Потом тем же размашистым движением закрасил обе надписи. Спустился с моста, поднял одну из удочек, осмотрел крючок, достал из баночки наживного червяка, разгрыз пополам. Одну половинку положил обратно, а вторую насадил на крючок. Сел на табурет, поглядел на мост, отхлебнул из бутылки, закурил…