Сергей Малицкий: Легко (сборник)

Тяжело взлетает серый гусь. Вытягивает шею. Отчаянно гребет лапами. Бьет крыльями по воде. Разбегается. С трудом пробивает воздух. Шлепает по зеркальной глади. Надрывно машет над самой поверхностью. И медленно, медленно уходит вверх, словно задыхаясь и уговаривая бьющееся сердце не выскочить из груди. Тяжеловат. Не сможет парить без взмаха. И спускаться еще придется. Куда уж там без подкормки.

Легко. Не отягощен ни детьми, ни семьей, ни больными родственниками, ни имуществом, ни достижениями, ни ошибками. Аппетит отличный, но соответствующий возможностям и достатку. В кармане никому не нужный диплом какого-то забытого богом технического вуза. В голове не ветер, а свежесть. На губах ироническая улыбка и ничего не значащие слова. Способность поддерживать разговор на любую тему перемежается со способностью не думать ни о чем. Десяток песен, сочиненных в студенчестве в состоянии опьянения женским полом, придают облику такой же шарм, как роскошная бахрома синтетическим шторам. Владение секретом стихосложения, состоящим в рифмовании и присоединении пустых первых двух строчек к ложной многозначительности последующих, позволяет излагать мысли красиво и непонятно. Непритязательный, но точный вкус предполагает любовь к самому себе. Что еще может быть гармоничного в этом мире? Деньги? Они витают в воздухе. Они как соленая вода в пустыне. Можно погибнуть, не умея отделить воду от соли. Можно всю жизнь мучительно и безрезультатно учиться пить эту воду. А можно собирать утреннюю росу. Деньги прилипают к рукам. Всего лишь нужно оказаться в нужном месте и в нужное время. Но это уже талант. А талант — это легкость. Космический эфир, попавший в легкие при первом вдохе на границе лона. Всего-то трудов не расплескать его в повседневной суете. Значит, надо исключить всяческую суету. Поменьше лишних телодвижений. Поменьше шевелений крыльями. Чувствуешь восходящий теплый поток? Он совершенно незаметен с земли. Но он плавно поднимает и несет в себе, невидимом, твое замечательное, стройное, легкое и сильное тело. Что еще необходимо, для того чтобы это паренье было бесконечным? Зоркий взгляд. Чтобы редкие приземления не были напрасными. И все будет легко.

Она упала ему прямо в руки. Ничего особенного. Не красивая. Не страшная. Наполненная неинтересными ему чувствами, переживаниями и проблемами. Из тех, чье возможное очарование приходит только после недолгого периода счастливого и сытого замужества. Из тех, кому это счастливое и сытое замужество почти не грозит. Из тех, кто, может быть, чувствует и понимает больше, чем позволяет их заурядная оболочка. Из тех, кто иногда пытается заставить его почувствовать себя негодяем. Тем хуже для них.

— Как же я вернусь теперь к нему?

Бред. В этом мире нет не только никакого «нему», но даже и ее. В этом мире есть только он.

— Ты злишься на меня?

Бред. Разве можно злиться на то, чего нет?

— Ты злишься на меня?

— У тебя светлый пушок. Здесь. В ложбинке, где кончается позвоночник.

— Когда я родилась, я была вся пушистая.

Атавизм.

— Правда, это очаровательно?

Отвратительно.

— Ну, перестань меня целовать.

С удовольствием.

— Тебе нравится моя грудь?

Чем-чем, а этим тебя бог не обидел. Не хотел бы я увидеть, во что она превратится лет через десять.

— Говорят, что все, что помещается в руке…

— Ты напрашиваешься на комплимент?

— Я понимаю, что из наших отношений ничего не получится. Вот так, сама прыгнула в твою постель.

Палец о палец бы не ударил, чтобы попросить тебя об этом.

— Ты придешь ко мне в гости? Я живу одна.

Не приду, пусть даже ты живешь во дворце и пообещаешь мне подарить его без всяких условий и предложений.

— У меня большая квартира. Четыре комнаты. Возле метро.

Везет же некоторым. Впрочем, какое уж тут везение. Беда.

— Какой у тебя номер телефона?

Не люблю врать.

— Это не моя квартира. Через неделю съезжаю. Пока не знаю куда.

— Хочешь, я сдам тебе комнату? Дешево!

Слишком дешево.

— Ты позвонишь мне?

— Я провожу тебя.

Душ. Легкий, освежающий, теплый. Нащупать матовую рукоятку и добавить холодной воды. Чтобы обожгло кожу. Чтобы хлынула по капиллярам загустевшая кровь. Поймать рукой огромное колючее полотенце. Увидеть себя в зеркале. На что растрачиваем бесценные гормоны? Нам бы улучшать породу, окидывая ленивым взыскательным взором очередь страждущих и ранимых, а мы несемся за случайной сучкой, как изголодавшийся кобель. Звонок.