Росен Босев - Дни, что нас сближают

— Господин капитан, Иван Гарван убежал!

Эх, и тишина же наступила!.. Только кони храпели.

— Как это случилось? — картинно помахивая стеком, спросил околийский.

— Да вот так, господин капитан! У него был молоток, ударил одного конвойного — и бежать. Другие стреляли, но…

Радостный кашель заглушил слова полицейского, и еще долго слышен был в саду и у реки пьяный хохот мастера Цветана. А на рассвете на речной мели рыбаки нашли тело утопленника…

Истаяла мягкая осень, с рассвета подул северняк, золотисто-багряный дождь обнажил деревья; стаи ворон летали над крышами и громоздились на теплых навозных кучах по дворам. Небо нависало все ниже, и вечером выпал первый снег. Долгое напряженное ожидание нового директора утомило всех — и о нем будто позабыли.

И вот в один из таких дней, когда ученики вышли во двор на перемену, кто-то крикнул: «Идет, идет Гарван!» Все столпились у входа и напряженно глядели на улицу — там по узкой белой тропинке медленно, слегка сгорбившись, шел новый директор. Он подошел к ученикам, улыбнулся, вытянулся по-военному и громко произнес:

— Здорово, ребята!

В ответ раздался нестройный гул голосов, ребята расступились, освободили проход к двери — там замер Стефан Куновский. Директор направился к нему. Тот вздрогнул, сделал шаг вперед и протянул руку.

— Добро пожаловать, товарищ Гарванов. Очень приятно видеть вас.

Они поздоровались и вошли в училище…

Зима стояла белая и злая. Коротки были учебные будни. Иван Гарванов в первые дни обошел все классы, потом закрылся в своем кабинете и нигде не показывался. Старшие классы поредели — много было больных, а три ученика схватили даже воспаление легких. Но в один из дней был объявлен приказ: после занятий всем построиться во дворе!

Шел мокрый снег. Ребята выстроились перед входом в училище, учителя стояли впереди, ученики прыгали на месте, чтобы согреться. Вышел директор, кто-то скомандовал, все подтянулись, он с улыбкой кивнул и оглядел ряды.

— Ребята, — мягко начал он, — хватит ли у вас сил начать летом строительство студийного павильона для училища? Ведь так, на открытом воздухе, мы не можем вести практические занятия круглый год…

Ученики молчали — некоторые даже не знали, что такое «студия» и «павильон».

— Я хотел бы знать ваше мнение. — Лицо директора стало серьезным, учителя переглянулись. Ряды оживились. — Так как, будем строить студию-мастерскую и учиться там обрабатывать камень?

И, будто по команде, все закричали:

— Да! Будем!

— Я принимаю ваше согласие как слово настоящих мужчин. Спасибо.

Он снова обвел взглядом оживленные ряды, потом опустил голову, подумал немного и строго сказал:

— Курящим выйти из строя!

Шеренга выпускного класса заколебалась, послышался шепот, двое сделали шаг вперед.

— Вот, оказывается, есть среди вас смельчаки! — оживился Гарванов. — А кто еще отважится?

Медленно, нагнув головы, вышли еще несколько человек. Директор внимательно оглядел их. Ребята будто забыли о снеге, пощипывающем замерзшие уши, все ждали, что же скажет директор.

— С сегодняшнего дня будете курить в коридоре возле моего кабинета, в тепле! Те, кто сейчас болеет, — курильщики. Вы простуживаетесь в этом клозете!

И учителя, и ученики очень удивились — все ожидали разноса, а директор предложил теплое место для курения. Торжествующие улыбки победителей расцвели на лицах старшеклассников…

В карьере близ училища зацвел подснежник, земля оттаяла, теплые ручьи растекались по улицам. Веселый трепет весны уже ощущался и на уличном дворе. Гарванов привел техников, и те вбили рейки в глубине двора, где должна была строиться студия. Директора совсем перестали бояться — смотрели на него с молчаливой симпатией и уважением. И вот однажды пришли в училище два инспектора, направились прямо к деревянному ящику в коридоре, вынули блокноты и переписали тех, кто курил там. Потом стали с пристрастием допрашивать — кто разрешил курить в училище, а те изо всех сил пытались вывернуться и притворялись: «Я не знаю, все здесь курят, и я тоже…»

В коридоре постепенно собралась большая толпа, окружившая инспекторов и «преступников». Подошел и Стефан Куновский, голос его был полон злорадства:

— Так их воспитывает директор Гарванов! Но это не все — он хочет незаконно использовать детский труд для строительства студии!

— Мы знаем об этом, товарищ Куновский. Мы прочли ваше письмо и пришли сюда проверить…