Росен Босев - Дни, что нас сближают

Иван любил мастера — под его долотом камень дышал, как живой. Когда он, бывало, кончал строить какой-нибудь дом и хозяйка звала на угощение, Цветан любил приговаривать: «Вот камень, что ни говори, да и тот душу имеет». И брал большой камень, становился перед ним на колени и начинал обстукивать его со всех сторон долотом. Потом будто стирал с лица следы вечного похмелья, руки у него переставали дрожать, а в глазах, казалось, проглядывала сиротливая душа его. Он выпрямлялся, гордо оглядывался на Ивана, на растерянных хозяев нового дома и легким своим молотком ударял по большому камню. И разрезал его надвое — как режут брынзу.

Очарованный этой силой, Иван время от времени уединялся, втайне постукивал долотом по камню, слушал его голос, а потом ударял молотком, да только впустую. Мастер Цветан казался ему волшебником. Правда, он обещал и Ивана научить понимать и раскрывать душу камня.

Как-то летом, когда хозяин только что отстроенного дома угощал мастеров в корчме, к Цветану пришел Петр Куновский.

— Цветан, — изрек богатей, — завтра приходи с напарником, будете у меня работать. Хочу, чтобы ты выстроил мне виллу у мельницы на Вите.

— Ладно, Куновец, — гордо ответил в наступившей тишине Цветан. — Но тебе придется дорого платить.

— Торговаться не будем. Что запросишь — то и получишь! Из белого камня возведешь ее!

Хотя было это в середине лета, Куновский собрал работников из сел, привез камень, и стала подниматься, расти вилла, белая и теплая, как каравай. Часто вечерами, когда работники спешили по пыльным дорогам в свои села, Иван пропадал на реке. Мастер Цветан пил холодную ракию и все ждал его — и никак дождаться не мог. И сказал ему однажды утром:

— Ты что, парень, девку заимел уже? Мой тебе совет — не спеши. Беден ты еще для этих дел…

Иван усмехнулся, взял долото и молоток, оседлал камень — этому он уже научился, но до души камня все никак добраться не мог. Скрывался от Цветана, долго прислушивался, как отзываются удары долота и молотка, потом замахивался с радостью в сердце — но молоток отскакивал от твердого камня.

Было это после полудня, от реки тянуло легкой прохладой, а поле дышало тяжким зноем; конь вертел мельничное колесо у верб, вода стекала в деревянный слив, а оттуда расползалась под деревья сада. Все спали в тени, а Иван, скрывшись в ветвях акации, стоял на коленях возле большого камня и постукивал по нему молотком. Вдруг сердце у него забилось, он поднял голову — и увидел на берегу тоненькую русую девушку в белом платье, белых сандалиях и белых носочках. И сразу день засмеялся, и поле засмеялось, и весело заревели гривастые львы, и вербы радостно замахали ветвями. Дрогнула душа у Ивана, нежностью наполнились глаза, и взгляд его обласкал бледное девичье лицо.

— Эй, Гарван-ворон, ты хочешь обнять камень?

Иван выпрямился и сунул посиневшие от напряжения руки в карманы.

— Какой ты смешной…

Девушка глядела на него синими холодными глазами, а сердце Ивана билось так сильно, что даже в ушах звенело.

— Радка, ты где?! Я жду тебя! — послышался со стороны виллы визгливый женский голос.

Смех улетел сквозь деревья, вслед за ним умчались белые сандалии и белые носочки, тень от верб отяжелела, а Иван оперся о камень. Весь оставшийся день он бродил по излучинам у реки, ночью долго глядел в сонный омут, видел там белую девушку и разговаривал с ней.

Устало влачилось время, мастер Цветан оживлял мертвые камни, среди запорошенных горячей пылью деревень взрастала белая голубица. И снова вечерами пропадал Иван у реки, мастер медленно тянул ледяную ракию и все не мог дождаться парня. Никто не знал, когда он возвращался в такие ночи.

Однажды в полуденном пекле загромыхал впряженный в тройку гнедых желтый кабриолет Куновских и остановился у самой виллы. Кони храпели, возница вытер потное лицо, закричал:

— Куда вы все провалились, черт вас дери! Работы у вас нет, что ли?

Испуганные работники повскакивали с земли и кинулись к своим рабочим местам; мастер Цветан медленно выпрямился под тенью ореха. И тогда на ступеньках кабриолета показалась русая девушка в темных очках, она была в легком платье, с белой сумочкой в руках. Возница ловко подскочил, чтобы помочь ей сойти на землю. Она стала еще красивее, потому что это была уже не просто девушка, а настоящая городская мадемуазель.

И вот тут — никто не заметил, откуда появился он, — перед взором Радки вырос Иван. Он долго и мечтательно глядел на белое чудо, горячее сердце его витало над полем, над смеющимся днем. Мастер Цветан дернул его за рукав.