Нацуо Кирино - Хроники Богини

— Все в порядке. — Якинахико спрятал руку за спиной, чтобы Унаси не смог увидеть его рану. — Знаешь, Унаси, говорят, уже завтра мы приплывем на Амароми. Хорошо, что корабль поймал попутный ветер.

— Верно, господин.

Унаси был немногословен. Якинахико вспомнил, что Унаси во время пирушки был подавлен, и забеспокоился.

— Унаси, уж не скрываешь ли ты что-то от меня? — обратился Якинахико к Унаси, но тот лишь упрямо покачал головой.

— Нет, господин. Вы понапрасну тревожитесь.

— Хорошо, если так.

Якинахико пристально посмотрел в миндалевидные глаза Унаси. Унаси был сиротой, и Якинахико подобрал его, когда тому было двенадцать. Унаси стал сопровождать его повсюду. С тех пор прошло семь лет. Унаси вытянулся и стал почти одного роста с Якинахико. Он сделался широк в плечах, руки и ноги его обросли мускулами, голос загрубел. Он все больше походил на взрослого мужчину. Интересно, заметил ли Унаси, что Якинахико за эти семь лет абсолютно не изменился? Печаль пронзила грудь Якинахико, когда он подумал, что когда-нибудь Унаси все равно заподозрит неладное и что не за горами тот день, когда они должны будут расстаться. За те тысячу лет, что он был в человеческом обличии, такой тоски он ни разу не испытывал. И жены, и дети, и слуги, и ястребы — все они умирали раньше него, а он продолжал жить в окружении все новых и новых людей. Он продолжал плодить потомство, всегда один оставаясь в живых. Как же все тщетно! Неожиданно ему стало жутко от собственного тела, и он уставился на пораненную руку при слабом свете свечи.

— Что случилось, господин?

— Унаси, я постарел? — спросил Якинахико молодого слугу.

— Нет, господин, вы даже моложе выглядите, чем когда я вас впервые встретил. Совсем не изменились. Глаз у вас по-прежнему острый, грудь мускулиста, твердость духа вам не только не изменяет, но крепчает с каждым днем. Вы мужчина из мужчин. Прекрасный человек! — сказал Унаси, пытаясь совладать со своими чувствами, и стыдливо опустил взгляд, видимо, решив, что перехвалил хозяина. Застенчивость была еще одним его достоинством.

На следующий день установилась прекрасная ясная погода. Уже совсем близко виднелся густо покрытый каштанником остров Амароми. Корабль, благополучно завершивший плавание, дождавшись прилива, вошел в бухту. Пристань, тянувшаяся с мелководья у самого берега и уходящая в открытое море, была сложена из белого известняка. Голубое небо, море с белоснежным песком на дне, покрытый зеленью остров, белый причал. Якинахико всматривался, не пришла ли встречать его в этот красивый порт Масаго-химэ. Но Масаго-химэ не было видно, вместо нее на берегу стоял мужчина с отсутствующим выражением лица в коротком, выше лодыжки, белом одеянии.

Неожиданно Якинахико почему-то вспомнил тростниковую лодчонку, которую они видели во время плавания, и его охватило плохое предчувствие. Якинахико, не дожидаясь, когда корабль полностью пришвартуется, перепрыгнул на причал. Кормчий и гребцы вышли на борт проводить его, но их лица разом окаменели, когда они увидели встречающего, одетого во все белое. Белое короткое кимоно обозначало траур.

— Господин Якинахико, добро пожаловать!

Человек, ждавший Якинахико на причале, был отцом Масаго-химэ. Был он старейшиной на Амароми. Увидев сдвинутые к переносице брови и будто усохшее от печали лицо. Якинахико сразу почуял беду.

— Что-то случилось?

— Пожалуйста, не удивляйтесь! Масаго скончалась семь дней назад.

Якинахико остолбенел, не в силах поверить в услышанное. Унаси, закричав нечеловеческим голосом, приблизился к старейшине:

— Господин старейшина, да неужели это правда?

На лице мужчины отобразилась мука, он не знал, что ответить. Якинахико сделал Унаси замечание за его грубость и спросил старейшину:

— Вероятно, роды были тяжелыми?

Старейшина медленно покачал головой.

— Нет, роды прошли благополучно. За младенцем присматривает моя жена.

— От чего же она тогда умерла? Эпидемия какая?

— Не знаю, — мрачно ответил старейшина. — Все произошло так неожиданно, совсем не похоже на болезнь. Масаго только произнесла напоследок, что ей на щеку попала холодная вода.

— Холодная вода?

Случаются удивительные вещи! Якинахико, не понимая, что произошло, был в смятении.

— Масаго родила три недели назад. Роды были легкими, она быстро оправилась и с нетерпением ждала вашего, господин Якинахико, возвращения. Ровно семь дней назад, когда она кормила младенца грудью, ей неожиданно стало плохо. Она только успела произнести: «Вода капнула, холодно», и тут же испустила дух. Случилось это так внезапно, что походило на дурной сон. Все были ошеломлены, помочь ей уже ничто не могло.