Нацуо Кирино - Хроники Богини

Идзанагии Идзанами(яп. イザナギ и イザナミ) — японские боги-супруги творения. Когда-то они вместе создавали землю, рожали острова, моря, деревья, реки и других богов. Но после рождения бога огня Идзанами ослабла и умерла. Как отважный Орфей спустился за своей Эвридикой в подземное царство, так и безутешный Идзанаги отправился за своей Идзанами в страну смерти… Но что он — и бог, и супруг, и просто мужчина — почувствует, увидев жену, пусть даже живую и все еще любимую, невозвратимо изменившейся: в злобе, тлене и прахе? Этот японский миф, кроме перекличек с древнегреческой легендой, во многом созвучен с теми историями, которыми полны современные женские сердца и разговоры. Почему после расставания мужчина становится «свободным», а женщина — «брошенной»? Почему от женщины, утратившей свою юность и красоту, отворачивается тот, кто обещал любить ее вечно? И почему после символического «развода» Идзанаги остался богом среди людей, почитаемым и благотворящим, а Идзанами вселяла в живых лишь страх? С яростью и одновременно хладнокровием японка Нацуо Кирино рисует картину жажды мщения и обиду, которую не иссушат ни века, ни тысячи невинно загубленных душ. Ведь Идзанами — не женщина, она — Богиня. А какая женщина так не скажет о себе?

Меня зовут Намима. Я — мико, служительница в храме. Родилась на далеком южном острове, умерла вечером, в год, когда мне исполнилось шестнадцать. Почему я живу в царстве мертвых и как случилось, что рассказываю вам эту историю, — не иначе как потому, что так угодно Богине. Как ни странно, но сейчас мои чувства гораздо ярче и острее, чем при жизни. Они источник моего красноречия.

Повесть моя, сотканная из слов, — дар Богине, ей я служу в царстве мертвых. Повесть моя — отражение настроений Богини: будь то гнев, заставляющий багроветь, или дрожь от тоски по жизни. Я и Хиэда-но-Арэ, сказительница историй про богов, о которой я поведаю позже, служим верой и правдой Богине.

Зовут Богиню Идзанами. Слышала я, что «идза» значит «влекущая», а «ми» — «женщина». Имя ее мужа — Идзанаги, и «ги» значит «мужчина». Идзанами была первой женщиной. И не преувеличу, сказав, что судьба, выпавшая на ее долю, — это судьба любой женщины.

Что ж, поведаю вам о Идзанами. Но прежде история обо мне. Расскажу о своей удивительной и короткой жизни и о том, как оказалась рядом с Богиней.

Родилась я на маленьком острове, расположенном на восточной окраине архипелага, что много южнее страны Ямато. Если плыть от Ямато на веслах, то может пройти и полгода, прежде чем вы доберетесь до этого островка. Дорога неблизкая, но зато именно здесь восходит и садится солнце. По этой причине наш остров известен на архипелаге как место, где боги впервые спустились на землю. И несмотря на крошечный размер, к нему издревле относились со священным трепетом.

Ямато — большое государство на севере. Все острова архипелага находятся под властью Ямато, но когда я еще была жива, островами правили древние боги. Величественная природа, предки, связавшие наши судьбы, — вот в кого мы верили. В волнах, в ветре, в песке, в камнях — повсюду были почитаемые нами боги. Лишенные конкретного облика, их образы жили в сердце каждого человека.

Я, к примеру, в детстве частенько представляла себе добрую богиню. Случалось, что Богиня эта сердилась и обрушивала на остров ужасные штормы, но обычно она одаривала нас земными и морскими благами, была преисполнена любовью и защищала наших мужчин, ушедших в далекие моря ловить рыбу. Возможно, образ этот был навеян моей величественной бабушкой, госпожой Микура. Придет время, я расскажу и про нее.

Наш остров был удивительной формы: напоминал продолговатую слезинку. Мыс на севере, похожий на заостренный конец копья, выдавался в море, заканчиваясь крутым обрывом. Ближе к центру склоны становились более пологими, а береговая линия более округлой и мягкой. Южная часть почти не поднималась над уровнем моря, и если бы большие цунами обрушились на остров, то эта часть оказалась бы полностью под водой. В целом же остров был так мал, что женщины и дети могли обойти его за полдня.

На юге располагались красивейшие пляжи с белоснежным песком из размельченных кораллов, искрящихся на солнце. Голубое море и белый песок, буйно цветущий желтый гибискус и запах альпинии — все это имело неземное очарование. Мужчины выталкивали лодки с песчаного берега в воду и уходили в море за рыбой, а еще торговать. Уплывали и не возвращались по полгода. Если же рыба ловилась плохо или отправлялись они для торговли на очень уж далекие острова, то бывало, что и по году длилось их отсутствие.