Михаил Чулаки - У Пяти углов

— Не разрешат, — сказал Славка.

— Ну не выставлять. Ведь вы бы, Стеллочка, не отказались обнажиться перед художником? Ради чистого искусства!

Феде этот разговор нравился все меньше.

— Если только ради искусства, — тем же томным голосом проворковала Стелла.

— Только ради искусства! А когда Стаськиной тачке устраивают стриптиз, раздевают до голых ободьев, я категорически против!

За всей этой трепотней до Феди не сразу дошло: Славкиного «Запорожца» раздели!

— Стриптиз — это добровольно, — сообщила Стелла, — а машину же раздевали насильно, я думаю.

— Ах, добровольность! Сразу мысли зароились — мысли-мысли-мысли! — Братька Михно сделал движение одними пальцами — и сразу стало ясно, какие мысли. Артист! — Но — не будем. А тачку раздевали насильно, это Стеллочка заметила точно. Насильно и тайно.

— На улице или в гараже? — буднично и скучно уточнил Федя.

— Гараж вскрыли, — сообщил Славка. — Я всегда на ночь закатываю в гараж.

— Вот была б сигнализация — и накрыли бы их!

Предупреждал же Федя, совсем недавно предупреждал! Самое обидное, когда предупреждал, кричал — и мимо ушей!

— Ты был прав, старик. Может, и сигнализация не спасла бы, но все равно, ты был прав, старик, — грустно признал Славка.

Приятно, конечно, когда признают, но лучше, когда слушают вовремя умный совет. И здорово раздели?

— Да уж накрыли на полкуска. Нет, больше! И приемник выдрали, и аккумулятор. Куртку оставил на заднем сиденье брошенную. Финскую.

— Надо в милицию!

Братька Михно расхохотался очень наигрышно — ну артист и есть!

— Всю жизнь там ждали Стаську! Приемник ему найдут или аккумулятор. Нужно им из-за него портить процент. — Нарочно он сказал: процент, сразу видно, что грамотный. — Машин раздевают знаешь сколько!.. Какие к тебе правильные мальчики ходят, Стась: чуть какой случай в жизни, готовы бежать в милицию. Милиция одна, а ханурики многолицые!

Уж не поэт ли заодно? «Милиция — многолицые»! И артист, и поэт, — бывает.

— Ой, да хватит вам про аккумуляторы! — капризно сказала Стелла.

Еще бы: занимаются не ею!

— Все законно: фея скучает! Как ей не скучать, когда за мертвую механику говорят, а не за нее. Не о том раздевании говорим, мужики!

По-настоящему, надо бы этому Братьке Михно врезать наконец за такие шуточки. Но все-таки Славкин друг Да и скажут, что Федя не понимает юмора.

Но чтобы не думали, что он пляшет под дудку — хоть Стеллы, хоть этого Братьки Михно, — Федя нарочно снова заговорил про мертвую механику. Что он понимает: мертвая!

— Можно их накрыть — железно. На живца. Я знаю как. Поставить снова приемник на твою тачку, да чтобы все видели, а в него встроить микропередатчик. Чтобы включился, когда приемник выдерут. И запеленговать. Элементарно. Чтобы только все видели, весь двор, что новый приемник.

— Кто — видели? — Братька Михно даже перестал строить из себя кого-то.

— Да каратисты. Их работа — наверняка. Они все время там ошиваются около гаражей.

— Какая у тебя интересная публика завелась, Стась! Наш юный гость, наш Тео — он что, знаменитый технарь? «Встроить микропередатчик», «запеленговать»!

— А что — элементарно!

— Федька в этом деле секет! — Ага, признал-таки Славка.

— Тогда мне понятно, почему прекрасная фея не спускает с него прекрасных глаз! В наше прозаическое время технарь — первый человек. Куда нам — вольным художникам!

Не спускает Стелла глаз? А Федя и не заметил. Зато почти угадал про Братьку Михно: художники, артисты — эти недалеко ушли друг от друга.

— Технари — в наше время, а искусство — во все времена, — чуть не пропела Стелла.

— Я вижу, наша прелестная фея тоже причастна к искусству? Я должен был догадаться сразу!

Как же, причастна она: работает на Володарке!

— Я без искусства жить не могу! Впитала с детства. У меня дедушка был коллекционер.

Это для Феди новость. Или врет?

— И осталось что-нибудь от дедушки? Вот бы приобщиться!

— Осталось. Много продали, но что-то осталось. Вот приглашу на день рождения — и приобщайтесь.

— Фея! Какой счастливый случай! Выразить свое… припасть… приподнести…

И не противно кривляться человеку. А ей нравится. Значит, чем больше кривляешься в жизни, тем для тебя лучше. Добьешься чего хочешь — кривлянием. И где Славка подобрал такого?

Федя заговорил нарочно самым деловым тоном — чтобы контраст с Братькиными ахами и охами, заговорил, обращаясь к одному Славке:

— Так чего, будем пеленговать тех, которые работают по гаражам?