Женя Крейн - Не исчезай

Личных гостей, литературных визитеров он принимает не в самом доме, а в расположенном поблизости коттедже.

Фрост гулял часами, один и вместе с посетителями; он обошел все тропинки, леса, дороги, собирая дикие цветы и разглядывая растения. Возможно, он до сих пор бродит здесь. Возможно, дух его витает над папоротниками у подножия гор.

В 1964 году, через год после смерти Фроста, на домике была установлена небольшая табличка:

Robert Frost 1874–1963

A distinguished American Poet by recognition and a Vermonter by preference.

Robert Frost was Poet Laureate of Vermont and for many years «First Citizen» of the Town of Ripton . [106]

К моменту приезда Любы в бывшем доме Роберта Фроста начались восстановительные работы. Остановившись в крохотном мотеле неподалеку от фермы (мотель назывался «Серая лошадь», Любе понравилось название), оставив вещи в номере, она тут же отправилась к дому Фроста. Надо сказать, что Роберт ей больше не являлся. Она прогнала его, и он ушел. Возможно, это было признаком душевного оздоровления, а возможно, ее невроз проявлялся отныне в лихорадке беспорядочных передвижений в пространстве.

Около дома стояли дощатые ящики, оклеенные пленкой, тут же был припаркован небольшой грузовик, заляпанный дорожной грязью – накануне шел дождь.

– Кто здесь главный? – спросила Люба рабочего в желтой робе.

Он указал пальцем в пространство.

– Вам нужна помощь? – На этот раз Люба обратилась к усатому мужику в спортивной куртке. Тот что-то записывал в рабочем блокноте, и Люба решила, что он хотя бы умеет читать и должен знать, что здесь происходит.

– Что значит «помощь нужна»? Вы кто?

– Я писательница, – заволновалась Люба, – то есть я социальный работник, но еще я пишу. Но я много чего могу. Я бы очень хотела здесь работать.

– Кем? Нам, в принципе, никто не нужен… Разве что… – почесал карандашом в затылке усатый. – Разве что… Вот что, надо бы вам пойти в Миддлбери, поговорить с куратором. Это он за все отвечает. Нам здесь нужна хранительница. Только жить придется прямо здесь, в музее…

– Я согласна! – воскликнула Люба.

Так она нашла для себя место в новой жизни.

Так же как и сам поэт много лет назад, Люба по утрам ходила гулять – надолго. Исходила все дороги в округе, все тропинки. Искала Фроста или его тень между деревьев, в лесу, в поле. Рассматривала высокое тихое небо. Вспоминала стихи, что позабыла, – они всплывали в памяти, возвращаясь из детства. Казалось, что Роберт где-то рядом – не тот Роберт, которого она так страстно любила, поэт-призрак, любовник, а давно уже почивший поэт Роберт Фрост, живший здесь когда-то, тот, что преподавал, любил, писал, страдал. Это был чужой человек, проживший странную жизнь, но Люба решила узнать о нем все, как можно лучше понять его – возможно, для того, чтобы изгнать из души того, другого Роберта, который то ли привиделся, то ли явился к ней и долго не желал ее покидать. Так долго, что она сроднилась с ним, словно была ему женой, а он был ей истинным супругом.

Поначалу она боялась писать или звонить своему мужу. Больше всего ее беспокоило, как отреагирует сын на безумный побег матери. Но все обошлось. Разговаривая с мужем, она слукавила, что ей предложили временную работу. Сыну сказала, что вернется вскоре, через некоторое время, что будет звонить. Дэнни что-то промычал в трубку, а потом сообщил, что ему надо делать «проект». И телефон замолчал.

Казалось, все обошлось. Ей дали маленькую квартиру при ферме, прямо в доме. Положили небольшую зарплату, а ей немного и надо. Представлялось, что она наконец хоть немного, но счастлива. Те вещи, что принадлежали еще Фросту и были не просто музейными экспонатами, а его личными, она то и дело любовно перебирала, рассматривала, вытирала с них пыль, читала его книги, ходила по его дому, представляла его жизнь. Она все время что-то искала – рылась в документах, перелистывала книги, простукивала стены, прислушивалась к шорохам.

На третьем месяце пребывания в Вермонте Люба проснулась среди ночи. Разбудил ее стук, затем шорох, скрип открываемой, а вслед за тем закрываемой двери. Она приподнялась с постели, спустила на холодный пол босые ноги и на цыпочках отправилась в направлении звуков, которые тут же стихли. В кабинете Роберта горела лампа. Она точно помнила, что выключала свет во всем доме.

– Кто там? – позвала она, но никто не откликнулся.

– Роберт, это ты? – На этот раз ей показалось, что она слышит чей-то шепот. Но может, всего лишь показалось? – Роберт! Это я, Люба. Где ты?