Равиль Бикбаев - Над пропастью по лезвию меча

— Ты свою благодарность не от лица службы, а от своего лица покажи. Нет не сейчас, — радостно засмеялась женщина, — не здесь, — она отвела его руки и оправила халатик, — поешь сначала, потом в спальне, мы все-таки муж и жена, а не подростки — любовники.

— Так почему разводятся? — снова спросил муж, — Чего этой Зойке не хватает!

— А вот этого и не хватает, — улыбнулась жена, — мужчины не хватает, она последнее время бесится уже начала. А муж, то на оперативном задании, то у него усиление, а когда дома появится, то «отстань, я на службе устал». Женщине кроме мужниных служебных перспектив, еще кое, что надо.

— У него служба такая, — вступился за коллегу муж, — понимать оперативную работу надо.

— Вот я и молю Бога, что у тебя работа другая! — счастливо засмеялась жена, — приходишь как по расписанию, никаких командировок, мне внимание уделяешь. Вот я жизнью и всем остальным полностью удовлетворенная. А у Зои, знаешь, что последней каплей послужило?

— Что?

— Сообщает ей муженек, что едет в командировку на три дня. Она как дура, чемодан ему собирает, все белье чистенькое, рубашки и костюмы отутюжены. Целует он в щечку боевую подругу и отбывает, со шпионами бороться, секреты Родины защищать. А Зою научный руководитель в дом отдыха подмосковный приглашает, над диссертацией поработать. Она подумала, подумала, и решила, что если мужу не надо, то другие мужчины найдутся, оценят по достоинству. А что! Чего зря добру и молодости пропадать. Поехала в пансионат, с руководителем, и научную работу, и все остальное, кончать. Вечером заходит она вся принаряженная, в вечернем платье, в ресторан пансионата, столик свой высматривает, и видит, что муж ее законный, в костюме, ею отглаженном, сидит за столиком с молодой красивой бабой, в глазки ей засматривает и воркует нежно, нежно. Ну и заговорило сердце ретивое у женщины. Вот у тебя значит командировка, какая! Ах, ты такой сякой! Зоя баба боевая, спортивной гимнастикой занималась, силенка имеется. Соколицей подлетает она к столику и бац, муженьку пощечину от души влепила, у того только голова блудливая и мотнулась. Девица, что с ним сидела вскакивает, по иноземному, что-то лопочет. Зоинька не долго думая, ей в волосы и вцепилась. Знай наших! Оттаскала девку от души. Не лезь к чужим мужьям. Муж ее вскакивает и от бабы той оттаскивать, ну она его на матюгах и прокатала, все сказала, по русски, по нашему, по бабьи, и про б… й, и про службу, про задания, и про борьбу со шпионажем. Муж ей орет: «Дура! Я здесь на службе, а не на б…..ах, ты все оперативную комбинацию разрушила!» Как только, Зоинька услышала от благоверного про службу и оперативные комбинации, так ногой, а носки у туфелек острые, ему в причинное место и саданула, он и загнулся. Муженек стонет, девица ревет, Зоя кричит, публика хохочет. Тут и Зоин научный руководитель, нарисовался, подходит, удивляется, — Солнышко мое! — это он Зое говорит, — что здесь происходит? Успокойтесь милая…, — тоже видать тот еще кобель. Муженек Зоин как про «солнышко» и милую услышал, так сразу разогнулся и руководителю как бы научному, как даст по морде, слева, потом справа, еще раз справа, хорошо кулаками поработал, потом ногой в печень добавил. Кобель-ученый, сначала прилег на пол, а потом пошел по ресторану, пятый угол искать. Весь муженек загорелся, распалился и кричит Зое: «Сама ты шлюха! А еще меня упрекаешь!» Зоя ему: «Ты, когда последний раз со мной был?! Тут не только шлюхой, распоследней прости господи станешь! Свой долг надо не с иностранными б…..ми выполнять, а дома с женой! Тогда и мы таскаться не будем!» Вот как дело было, а теперь развод. — Женщина со смехом закончила печальную балладу, о провале оперативного мероприятия, по вине жены сотрудника советской контрразведки, о сложностях и опасностях которые подстерегают бойцов невидимого фронта даже в семейном кругу, и гордо выпятив бюст, назидательно добавила, — Вот что бывает, если мужик своим долгом пренебрегает.

Ее муж не смеялся и, прожевывая котлеты, меланхолично заметил, — Все карьере парня конец, теперь его уволят или в тьмутаракань отправят, пенсии дожидаться. Ох уж эти бабы! Все беды от них.

— Беды! От нас?! — взвилась жена, вскочила со стула, тарелки на столе жалобно звякнули, — Если вам карьера дороже нас! Если ты так своему товарищу сочувствуешь! То после ужина, иди-ка дорогой, почитай устав на сон грядущий, а силы не со мной растрачивай, а береги их, для подвигов во славу Родины! То-то шлюхи иноземные рады будут!