— Потому что ты — здесь, а я — там! — Таня подняла глаза вверх. — Ты слишком много пьешь, Витя, так нельзя.
Она повела подбородком по направлению вереницы пустых ярких бутылок, гордо выстроившихся вдоль грязной стены. Виктор усмехнулся и погладил бороду.
— Можно, нельзя… Мне давно уже все можно. С той минуты, когда я убил тебя… И себя заодно. Как мне поплохело, когда я увидел тебя светлым облачком над мольбертом в первый раз! Сейчас смешно вспомнить… По-моему, месяц назад, под Рождество. Верно?
— Верно-то верно, — Таня вздохнула. — Ну и пьян же ты был тогда!
— Да я и сегодня не трезв, — радостно продолжил тему Виктор. — А тогда, действительно, Танечка, ты уж прости, я нарезался с Лешкой до чертиков! И увидев твой неясный призрак, решил, что у меня началась белуха и пора сдаваться врачам. Хорошо, что ты меня вовремя успокоила. Теперь даже не знаю, что бы я делал без твоих ежедневных визитов…
— Жил бы как прежде, — жестко сказала Таня. — Как другие живут.
— А как другие живут? — подхватил художник. — Я ведь ничего в этом не секу! Забившись сюда, словно в нору, когда удалось, наконец, заиметь сей роскошный подвал в качестве мастерской, я забыл обо всем на свете! Веришь ли, Танечка, я писал, писал, писал, сутками не выходя отсюда!
Таня спокойно кивнула.
— Я весь оброс, отощал, стал похож на сумасшедшего, — продолжал Виктор. — Впрочем, возможно, не просто похож… Дочка носила мне еду, заявлялись девки, тоже что-то таскали, пробовали меня обласкать и обстирать. Ни фига у них не получалось.
Виктор неопределенно хмыкнул и поморщился.
— Потом притащилась Анька… Мрак! С очередным скандалом, от которых я и рвался сюда, будто конь на привязи. И вот слинял все-таки… "От жены, от детей…" Ну, расскажи мне, как другие живут? Тебе ведь "сверху видно все"! Я так и знаю…
— Не паясничай, Витя, — попросила Таня и засмеялась. — Зачем тебе другие? Тебе хорошо теперь только одному.
Виктор растянулся рядом с ней на диване и закурил. Таня отодвинулась и, брезгливо поморщившись, отвела от себя рукой тонкую синюю струйку дыма.
— Ты завсегда не переносила этот запах, — заметил Виктор. — Прости, но ужасно хочется подымить… А еще ты никогда не душилась. Как выпускница Смольного. Я не успел спросить тебя, почему.
— Тоже не переносила запах, — лаконично ответила Таня. — А как ты расцениваешь мое возникновение здесь? Как вполне естественное явление?
Художник покосился на нее.
— Не пытайся сделать из меня ненормального. Этот номер не пройдет — я патологически здоров! — грубовато буркнул он, хотя совсем недавно утверждал противоположное. — И что, собственно, странного в твоих визитах ко мне? Дело-то житейское: убийцу всегда посещают жертвы в виде привидений. Открой любой роман и увидишь, как это происходит. Все путем!
Таня грустно вздохнула.
— Значит, ты в порядке? — задумчиво спросила она. — Тогда перейдем к твоему преследователю. Ты ведь хотел говорить со мной именно о нем.
Виктор хлопнул себя ладонью по лбу и вскочил.
— Как же я мог все перезабыть? — с досадой закричал он. — Просто вылетело из головы! Нет, ты все-таки права, Танюша, я допьюсь когда-нибудь до кровавых мальчиков! Надо завязывать! Ну конечно, я хотел говорить о нем! Об этом вертлявом, черт бы его побрал!
— Как видишь, не побрал, — философски заметила Таня. — Так что же ему нужно от тебя? И как он тебя тоже узнал? Ведь он наверняка не художник.
— Я думал, ты сама мне расскажешь об этом, — растерялся Виктор. — Моя мозговушка не первый день бьется в догадках…
— Я? — удивленно сморщила лоб Таня.
Она явно дразнила его и над ним издевалась.
— Очевидно, потому, что "мне сверху видно все"? Боюсь, Витя, что ты перепутал меня с Большой советской энциклопедией.
— Ничего советского больше нет, Танюша, ты отстала от жизни, — тотчас легко расквитался с ней Виктор. — Хотя многие старые названия сохранились в виде формальности и отзвуков прошлого. ТАСС, например, Ленинградский вокзал, станция метро "ВДНХ" и газета "Московский комсомолец"… Странно, как быстро все кануло в историю! Буквально за несколько лет.
Он покрутил босым пальцем в дырке шлепанца и провертел отверстие пошире.
— Но в любом случае ты знаешь значительно больше меня. И как все странно совпало: сначала явилась ты, потом этот исподтишковый человек… Так как же все-таки он меня узнал?
Таня смотрела пристально и строго.
— Я не люблю, когда у тебя появляется этот суровый взгляд, — пробормотал Виктор. — Улыбнись и расскажи…
Читать дальше