Ирина Лобановская: Жена из России

Маша встретила этого странного типа на одном из заседаний Госдумы в начале эпохи второго российского Президента. В воздухе остро и настойчиво снова запахло переменами. К ним осторожно принюхивались, пытаясь определить направление и силу ветра.

Младые реформаторы срочно перестраивались в другую сторону, стараясь не вспоминать о первых экономических реформах. Справа налево, слева направо… Пересчитайсь! Никого не потеряли по дороге? И никто не забыт…

Тогда опять, в который раз, кое-как поверилось в светлое, пока еще не засветившееся будущее. В то, что юных кадров будет много, и они не умыкнутся по старой привычке за рубеж в поисках лучшей жизни, а построят новое родное отечество.

Увы, прекрасная стройка вновь подзадержалась, хотя прекрасное завтра великих не подвело. И они, чтобы не простаивать, решили спешно создать на неопределенное время совсем другое: например, российскую олигархическую систему. Но это позже.

Машу политика не волновала. Лишь постольку поскольку, как любого гражданина своей страны и простого обывателя, жестко зависящего от ценовой политики, курса доллара и стоимости барреля нефти. И в Думу она попала совершенно случайно.

Маня поставила диктофон вперед, так близко, как сумела, и старалась не потерять его из вида среди множества других. Диктофончик — вещь ценная и крайне нужная. Какой-то высокий седой, неплохо одетый дядька почти с самого начала заседания постоянно смотрел на Маню и радостно смеялся. Сначала она решила, что ей повезло на прибабахнутого — для Думы дело привычное, потом перевела его в разряд идиотов и стала раздражаться. Ну, что ему от Машки надо? У нее работа, времени мало, материал срочный… Откуда взялся на ее голову этот седой господин? Похоже, он явился в Госдуму исключительно ради Мани.

Она постаралась собрать в кулак всю свою хилую, по-детски слабую волю и подарила весельчаку самый суровый взгляд. Взгляд развеселил его еще больше. И когда заседание подошло к перерыву, а Маша облегченно вздохнула, седой внезапно возник перед ней, по-прежнему сияя во весь рот отличными зубами. Над ними явно потрудились о-очень дорогие дантисты.

Маня успела только позавидовать — у нее никогда не будет денег на такую откровенную улыбку! — как сбоку заворковала стоявшая рядом с незнакомцем молодая, шикарно-нарядная, вся в переливающихся шелках, дама.

— Мистер Лоуренс приехал из Америки. Он очень хочет побеседовать с вами по личному делу. Я переводчица.

Маша, как всегда, испугалась: она родилась трусихой. Ну, какое там личное дело — к ней! — у этого иностранного дяди? И как вообще он оказался в Думе? Кого только туда теперь не пропускают…

— Я говорю по-английски, — пробормотала Маня.

— Прекрасно! — обрадовалась переводчица. — Тогда я вернусь через десять минут.

И исчезла. Наверное, понеслась в буфет. Маша старалась не выпустить из глаз свой диктофон: вполне могут схватить по ошибке или упереть. Ворья хватает везде, и Дума — не золотое исключение.

Улыбчивый мистер Лоуренс тотчас объяснил смущенной Мане, что у него есть друг, бывший военный моряк, который мечтает о такой женщине, как она.

Еще не легче… За что ей сегодня на редкость сильная везуха? И почему как раз она ненароком угодила в мечты неведомого — да никогда бы его не знать! — чужеземца?..

— Вы — его идеал! — объяснил, сияя, мистер Лоуренс. — Берт именно такой представляет себе свою будущую жену из России: она должна быть высокой, худой, кудрявой и курносой брюнеткой с темными глазами. Он ищет лишь этот образ и даже дал объявление в русскую газету. Ему придут тысячи писем, но не будет письма от вас! А это невозможно. Я не могу отпустить вас, пока вы не дадите мне обещание написать Бертилу. Вот его адрес. — И американец быстро застрочил на своей визитке. — А это мой. На всякий случай. Хотя вы — не мой идеал. Простите!

Он громко захохотал. Не умно и не смешно…

— Вы пошлете письмо моему другу? Прямо сегодня? Я тоже напишу ему о нашей неожиданной удачной встрече. Мне вас послал Господь!

Лоуренс пристально и властно заглянул замявшейся Мане в глаза, диктуя свои условия. Она окончательно растерялась: какие-то письма в чужую страну… Зачем? У нее нет никакого желания снова выходить замуж. Тем более, за иностранца.

Маша пожала плечами. Лоуренс взял ее за руку и нежно поцеловал пальцы.

— Хорошо… — тихо и неуверенно сказала Маня. — Я постараюсь написать…