— Пампушки какие-то не белые.
Когда У Моси поднял голову и увидел перед собой Лао Фэна, он сразу понял, что тот шутит, и улыбнулся в ответ. Тогда Лао Фэн решил поинтересоваться:
— Не засвербело еще?
У Моси не понял намека Лао Фэна и стоял озадаченный. Тогда Лао Фэн пояснил:
— Новый год на носу, будем устраивать праздник, надо, чтобы и ты поучаствовал.
У Моси просек, в чем дело, и снова улыбнулся. Он вспомнил, что Лао Фэн отвечал за организацию праздничных гуляний. В этом году он сначала огородничал в управе, теперь с головой погряз в делах пампушечной, так что про карнавал и думать забыл. А ведь если бы не прошлогодний карнавал, он бы и в уездную управу не попал, и не женился. Но именно потому, что он женился, в этом году, в отличие от прошлого, он больше не принадлежал самому себе. Будь это раньше, когда он работал разносчиком воды, У Моси тотчас бы принял предложение Лао Фэна, но, попав в мужья к У Сянсян, он уже не смел самовольничать: ведь карнавал длился семь дней, и участие в нем сказалось бы на делах лавки. Хотя этот карнавал приходился на Праздник фонарей, и пампушки в это время пользовались уже не таким спросом, как в канун Нового года, тем не менее народ в это время активно навещал родных, ходил на базар, поэтому, по сравнению с обычными днями, в Праздник фонарей пампушки продавались лучше. Видя, что У Моси не дает согласия, и понимая его зависимое положение от У Сянсян, Лао Фэн сказал:
— Дай мне ответ до Нового года. Если согласишься, роль Ямараджи — твоя, а Лао Дэн из мелочной лавки пусть рядится в сваху. — Сделав паузу, он добавил: — Ты не забывай, твое участие в карнавале принесло тебе добро. Наверняка и этот карнавал принесет удачу.
У Моси, улыбаясь, покачал головой. Ну как этот карнавал мог принести удачу? Если ему разок повезло, так это не значит, что теперь все повторится. Если бы не возник этот разговор о карнавале, У Моси и забыл бы про него, а так в его душе и впрямь засвербело. И засвербело не только от перспективы грядущих развлечений, но и от того, что карнавал, в отличие от серых будней, дарил людям возможность «подурачиться». Словечко «подурачиться», как и «заливать», было сугубо яньцзиньским. Когда наступало время карнавала и народ примерял на себя другие роли, это позволяло ему отрешиться от обыденности. В свое время У Моси нравился похоронный крикун Ло Чанли именно потому, что его крик в каком-то смысле тоже напоминал «дурачество». Каждый день У Моси только тем и занимался, что лепил, варил и продавал пампушки, все это уже наскучило, и именно поэтому хотелось «подурачиться». Обычно У Моси заканчивал продавать пампушки, когда Ни Третий начинал отбивать ночные стражи. Поскольку сейчас был самый канун Нового года и У Моси торговал один, десять кастрюль пампушек он закончил продавать только к ночи. Когда он с пустой тележкой воротился домой, У Сянсян обрадовалась, что ему удалось распродать весь товар. Пользуясь таким случаем, У Моси умылся, лег в постель и заговорил с У Сянсян про свое участие в карнавале на Праздник фонарей. У Моси надеялся, что, вопреки натянутым отношениям, жена согласится дать ему передышку, поскольку трудились они не покладая рук с самой весны и до конца года. Но, вопреки его ожиданиям, У Сянсян ответила отказом. И отказала она вовсе не потому, что не любила гуляний, а потому, что У Моси вместо того, чтобы в праздники наверстать упущенное в обычные дни, думал только о том, как бы ему развлечься. И дело тут было даже не в выгоде, а в том, что У Моси все было по барабану. Сколько бы она его не поучала, все как об стену горох. Именно это ее и злило. Но, не признаваясь в этом, она гнула свою линию про то, что это может повредить их торговле:
— Если ты пойдешь развлекаться, кто будет заниматься делами?
— Я уже все обдумал. Накануне мы будем ставить тесто, а потом я буду просыпаться не как обычно, в пятую стражу, а в третью. Так что я успею наделать и сварить пампушек, а ты их днем будешь продавать.
— Я, значит, буду заниматься делами, а ты уйдешь развлекаться. Давай уж тогда ни ты, ни я работать не будем, а вместе будем балдеть.
У Моси понял, что она так говорит сгоряча, и решил сделать уступку:
— Ну, если ты не согласна, можно установить дежурство и работать по очереди, тогда я буду уходить на карнавал через день.
У Сянсян, до того настроенная благодушно, заметив, что У Моси с ней торгуется, теперь уже разозлилась. Злило ее даже не то, что сейчас он предлагал ей уступку в обмен на свое участие в карнавале, а то, что она раньше считала его совершенно никчемным, а он, как оказалось, был себе на уме. Вон до чего додумался: ходить на карнавал через день. У Сянсян раньше считала, что он не воспринимает ее поучений из-за обычной бесхарактерности. А тут благодаря карнавалу выяснилось, что характер у него все-таки имелся, но он его хорошенько скрывал. А раз так, то они гребли в разных направлениях, и все это время он сознательно не слушал ее поучений. Было уже не важно, куда там долетал ее «горох», главное, что она стала жертвой обмана. У Сянсян резко вскинула брови:
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу