Питер Акройд - Мильтон в Америке

— Давай сюда, — шепнул Кемпис.

— Все в порядке?

— Все нормально.

Гусперо и Кэтрин, держа на руках двух детей, перешли по камням на другую сторону. Это путешествие планировалось несколько дней. С тех самых пор, как Мильтон объявил войну Мэри - Маунт и начал строить укрепления, Гус решил покинуть Нью-Мильтон. Всю ночь он совещался с Кэтрин, и в конце концов они согласились на том, чтобы после короткой остановки в Мэри - Маунт, снабдившись лошадьми и провизией, отправиться на запад, к новым землям и поселениям. Их путь поведет в глубину материка! И вот вечером, в условленное время, Гусперо с семейством преодолел переправу и оказался на территории Мэри-Маунт. Был первый день нового года.

Мильтон сразу догадался, куда они делись. Он уже знал о хитрости индейского проводника и пленении своих солдат и, когда доложили, что Гусперо исчез, сразу заподозрил бывшего секретаря в причастности к заговору. Ярости его не было границ.

— Подумать только, — сказал он Морероду Джервису, — этот грязный лакей, этот кусок дерьма увел у вас сестру и дочь.

— А также мою любимую племянницу, сэр.

— Назвать ли такое деяние благим? Справедливым? О нет! Во имя Господа и Матери Божьей, желал бы я, чтобы его вернули сюда.

— И что тогда, сэр? Что бы вы с ним сделали?

— Так изукрасил бы плеткой, чтобы его до конца дней принимали за прокаженного.

— Не сожгли бы, сэр? И не повесили?

— Ваши слова исполнены благочестия, мистер Джервис, и напоминают мне о моем долге. Да, конечно, я его повешу. — Еще не договорив, он решил, что настал момент осуществить свой давний замысел и напасть на Мэри-Маунт.

— Мы изрубим этих папистов в куски, — говорил он в тот же день Храниму Коттону. — Мое желание — обратить их в пылающие факелы, чтобы они катались в огне, подобно дьяволам, каковыми они и являются.

— А еще они будут гореть в аду, сэр.

— О, Храним, прежде они должны гореть здесь, на земле. Разве вам непонятно? От праведного огня к вечному. Чтобы не осквернять нашу добрую землю этой падалью.

На следующее утро он обратился с речью к командующим ополченцев.

— Вам хорошо известно, — сказал он, — что солдаты обычно подражают своим командирам. Поэтому перед сражением подумайте о правом деле, которое вы защищаете, а также о том, как вести себя на поле битвы. Мы уже знаем, что эти дикари и католики не привыкли сражаться по правилам, а норовят непременно прибегнуть к хитростям и засадам. Не сомневаюсь, когда мы выступим, они, подобно вспугнутым волкам или бешеным медведям, разбегутся на множество разбойничьих шаек. Наша задача — перехитрить их. Прошу за мной.

Они отправились в дом Мильтона, где продолжили составлять планы.

Через три дня, когда холодное январское утро только занималось, полк из Новой Англии двинулся к реке. Воины тащили на санках две пушки, из которых, после надлежащей подготовки, сделали несколько выстрелов по деревянным укреплениям, возведенным Ралфом Кемписом. Задача была не из трудных, но все же они воодушевились, глядя, как рушится первая линия вражеской обороны. Затем они пересекли реку и, распевая гимны, маршем двинулись на Мэри-Маунт. Вскоре они завидели поселение, однако оттуда не доносилось ни звука. С пением «Христос-Спаситель» они продолжили марш и достигли широкого рва, который окружал город. Там по-прежнему царило молчание и не было заметно никаких признаков жизни. Мильтон уже знал об этой, как он выражался, «защитной канаве» и дал командирам соответствующие указания. Если солдаты спустятся в ров, их, по крайней мере, не настигнут мушкетные выстрелы со стороны Мэри-Маунт, и эта позиция удобна для осады. Однако такая тактика повела бы к промедлению. И Мильтон, горевший нетерпением предпринять атаку на папистов, убедил командиров действовать энергичней. Поэтому они захватили с собой большой фургон, нагруженный стволами деревьев; последние положили поперек рва, связали крепкими веревками и получили примитивный, но вполне пригодный мост. Солдаты гуськом пересекли ров, каждую минуту ожидая, что из Мэри-Маунт начнут стрелять. Но там по-прежнему было тихо, даже когда нападавшие достигли границы города, — разве что залаяла собака. Город, казалось, был пуст. Капитан Холлис из Бостона, возглавлявший марш, остановился в начале главной улицы.

— Кемпис! — выкрикнул он. — Кемпис! — Он знал о хитростях папистов и предполагал, что они могут прятаться в домах и тавернах. — Что выбираешь: сдаться или умереть на месте? — Ответа не последовало, и Холлис решил раздразнить врага, чтобы тот отозвался. — Знаешь, что говорят о ваших попах? Сдохнет собака — сдохнет и ее злость. Ну что: хочешь подохнуть как собака?